Наша война

В тот же день, 11 марта, был создан IV Армейский корпус во главе с командиром подполковником Хурадо и комиссаром Себастьяном Сапираином. В корпус вошли: 14-я дивизия (65-я и 72-я бригады) под командованием Сиприано Мера, группа частей (9, 10 и 70-я испанские, 11-я и 12-я Интернациональные бригады и несколько батальонов), получивших название «Дивизия Листера», под моим командованием; 12-я дивизия (49, 50 и 71-я бригады) под командованием Нино Нанетти. Этот итальянец был одним из самых талантливых командиров-интернационалистов. У тех, кто знал его, он вызывал искреннюю любовь, как способный человек, скромный и чуткий товарищ. Он участвовал во всех боях на Центральном фронте и погиб на Севере, куда был послан.

В IV Армейский корпус, кроме перечисленных выше частей, входила одна танковая бригада и полк кавалерии. Группа под моим командованием получила задание организовать оборону на главном направлении вражеского наступления, «оседлав» Французское шоссе. Свой командный пункт я расположил в Торихе. Слева от нас находилась 12-я дивизия с командным пунктом в Уманесе, справа — 14-я с командным пунктом в Тольмельосе. Остальные части прибыли на фронт в последующие дни.

Наше положение было исключительно трудным, ибо на всем фронте действовали лишь две Интернациональные бригады, к тому же довольно ослабленные в предыдущих боях; остатки нескольких батальонов, прикрывавших этот сектор до вражеской атаки и имевших очень невысокую боеспособность; батальон танков и четыре батареи артиллерии. 9-я бригада должна была подойти ночью. В пути находились 10-я и 70-я бригады, но мы не имели возможности ждать, когда они прибудут. Тщательно все продумав, я пришел к выводу, что «лучший вид обороны — наступление», хотя в той обстановке это могло показаться безумием.

В ночь на 12 марта я собрал в Торихе командиров и комиссаров частей, находившихся под моим командованием, и изложил им свой план: на следующий день 9-я бригада, усиленная батальонами «Пасионария» — 50-й бригады, «Тельман» — 11-й Интербригады, а также батальоном танков и поддерживаемая двумя батареями артиллерии и авиацией, которую мы смогли получить, должна атаковать противника вдоль Французского шоссе и выбить его из Трихуэке.

Все присутствующие одобрили мое предложение.

Утром на мой командный пункт прибыли Игнасио Идальго де Сиснерос, командующий республиканской авиацией, и генерал «Дуглас», советский военный советник по авиации (дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Смушкевич). Выслушав мой план наступления, они рассказали, что накануне сосредоточили на ближайших аэродромах авиационную группу в составе 45 истребителей, 15 штурмовиков и 11 бомбардировщиков. Мы согласовали участие авиации в предстоящей операции, и забегая вперед, скажу, что задуманное нами было великолепно осуществлено.

Утром 12 марта итальянское командование бросило весь свой корпус для продолжения наступления, ставя своей первой целью: захватить Ториху и открыть путь на Гвадалахару. Две дивизии двигались по Французскому шоссе, одна со стороны Бриуэги, четвертая осталась в резерве. Наступление прикрывали бомбардировщики. Наша авиация молчала, ограничиваясь разведывательными полетами, чтобы противник не догадался, что мы имеем солидное количество самолетов. В результате нам удалось достичь полного эффекта неожиданности при переходе в наступление.

9-я бригада, которую мы ждали ночью, прибыла после полудня. И хотя люди всю ночь провели в пути, они с ходу вступили в бой и героически сражались, показывая пример всему фронту.

Перед атакой мы провели короткую, но внушительную артиллерийскую подготовку и бомбардировку позиций врага по всей длине моторизованной колонны. Итальянцы рассчитывали на беспрепятственное наступление и не подготовили укрепленных позиций, что облегчило действие нашей пехоте, танкам, артиллерии и авиации. К вечеру наши части уже близко продвинулись к Трихуэке, захватив первые трофеи и пленных.