Читаем Наше дело правое полностью

Наше дело правое

Вера Викторовна Камша , Дмитрий Рой , Максим Степовой , Николай Коломиец , Ник Перумов

— Знаете, я не ожидал, — признался он, — что в служебных структурах работают столь открытые и чистосердечные люди. Мне очень приятно это видеть. И, независимо от того, что я сейчас скажу, помните, что теперь я очень рад нашей встрече, которую первоначально воспринял как повинность. А сейчас — к сути вопроса. Давайте-ка вот на что посмотрим: вы — в школе, в институте, по телевидению — годами слышали одно и то же: что в мрачном XX веке ваши предки развязали самую кровопролитную войну в истории, что демократическому миру пришлось выбирать из двух зол — фашистского и коммунистического и что лишь вмешательство свободного мира спасло тоталитарный СССР от поражения… Вы годами ели эту чушь и не подавились. И ни разу не задумались — а не вешают ли вам лапшу на уши? Вы и палец о палец не ударили, чтобы узнать правду. Мы якобы молчали? Нет, молодой человек, мы совсем не молчали. Мы кропотливо, по крупицам доказывали истину, публиковали статьи и монографии — все они лежат в свободном доступе, возьми да узнай. Так почему же вы не озаботились, не взяли, не узнали? А я скажу почему. Потому что вам, и таким, как вы, — наплевать на правду, на историю, на прошлое, на своих предков. Скажут вам в школе или институте, что русские произошли от слонов, и вы послушно будете строчить глубокомысленные рефераты об «экзистенциальной слоновости русской души»! Вы не знаете правды не потому, что от вас ее скрывают, а потому, что она вам — не нужна. Вот Оля в лепешку расшиблась, чтобы до вас ее донести, — и что? А ничего, кроме потраченной зря жизни. Свою научную состоятельность, свое будущее она принесла в жертву — чему? Равнодушному обывательскому…

Алексей Иванович не договорил, полез в стопку распечаток, дрожащей от волнения рукой выдернул оттуда листок:

— Вот, посмотрите список ее публикаций — это же слезы одни! Несколько первых статей — в солидных научных изданиях: «Вопросы источниковедения», «XX век» и так далее. Один раз ей удалось пробиться в научно-популярный «Голос времени». История была почти детективная. Популяризаторы после этого целый семинар устроили по ее «разоблачению». Аркашка, кстати, проводил. С тех пор ей путь в научные издания был заказан. А она все пыталась пробиться к «широкому читателю» и пробивалась, вот, поглядите: «Тайная жизнь», «Секреты и загадки», «Оракул» и прочая бульварная дрянь, где ее вымученный крик о правде совали между россказнями о похищенных инопланетянами идиотах или обнаружении Атлантиды в Бермудском треугольнике… Спрашиваете, почему мы ее не поддерживали? Отчего же. Я ей много раз говорил, когда еще было не поздно: Оля, брось ты это, плетью обуха не перешибешь. Повлиять на стереотип можно лишь, если новая концепция будет поддержана «сверху»: то бишь переписываются учебники, идут новости по серьезным телеканалам, пишутся популярные книги, снимаются блокбастеры — вот тогда обыватель заметит и худо-бедно усвоит. Но кто на такое пойдет? Вы что, думаете, ложные стереотипы существуют только в отношении Второй мировой? Да их пруд пруди. А вы все это кушаете и не давитесь, уж простите за прямоту. Я Оле говорил: зачем ты губишь свою карьеру, ради кого? Им ведь — все равно! А она… — Профессор досадливо махнул рукой. — «Я, мол, делаю, не только ради нынешних, но и ради прошлых, ради тех, чья память, подвиг и жертва поруганы…» А им-то что? Мертвые сраму не имут. Кто о них помнит сейчас? Мало у кого семейная память уходит глубже, чем на сто лет. А тут — больше двухсот! Вы вот, к примеру, знаете, что ваши предки делали во время той войны?

— Нет, — машинально ответил следователь.

— То-то и оно… Мне мой дед рассказывал, что, когда его дед был ребенком, еще жили последние ветераны той войны. И саму ее тогда называли — знаете как? — Великая Отечественная… Н-да. Почему мы молчали… Вот, Оля не молчала — кричала об этом. И что? Хоть одного ученика или единомышленника она нашла?

— Думаю, что одного — точно нашла, — медленно проговорил следователь, глядя перед собой. — Знаете что, Алексей Иванович? Подготовьте, пожалуйста, подборку научных статей наиболее признанных специалистов, которые хотя бы косвенно, хотя бы в частностях подтверждали то, о чем она говорила. Сделайте ради памяти своей ученицы.

Профессор Лапшин нахмурился, задумчиво погладил бороду и наконец кивнул:

— Сделаю.

— Спасибо. — Павел поднялся. — Большое спасибо.

На прощанье они обменялись крепким рукопожатием.