Наше лето у моря (СИ)

Annotation

Это уже третья альтернативная реальность, не та, что в фанфике "Что с нами делает осень". Эмбер здесь выздоровела, но не вышла замуж за Уилсона. Уилсон был лишь эпизод в её жизни, она была эпизодом в жизни Уилсона... Но в Хаусовой-то нет!

Сын Филифьонки

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Сын Филифьонки

Наше лето у моря

Пейринг: Хаус/Эмбер, Эмбер/Тринадцатая, упоминаются Хаус/Стейси и НМП/Эмбер

Рейтинг: R

Размер: мини

Категория: гет, чуть-чуть почти фемслэш

Жанр: AU, ангст, романс, hurt/сomfort

События: море, отпуск, отдых, лето, любовь

Саммари: Это уже третья альтернативная реальность, не та, что в фанфике "Что с нами делает осень". Эмбер здесь выздоровела, но не вышла замуж за Уилсона. Уилсон был лишь эпизод в её жизни, она была эпизодом в жизни Уилсона... Но в Хаусовой-то нет! Возможно также, здесь она получила более лёгкие травмы и быстрее оправилась от аварии.

Комментарий автора: о бывшем Эмбер, который её бил (хэдканон), см. в предыдущих моих фанфиках.

Предупреждение: ООС, hurt/сomfort

Пролог 1

...Бить он её стал на второй год их жизни вместе. Сначала все было вроде шутя - такие лёгкие тычки в момент небольшой ссоры; потом - все сильнее и ощутимее; уже не сдерживался по каждому пустяку, свирепел, особенно если был пьяный. Особенно не мог выдержать её насмешливого тона - она чувствовала свое превосходство над ним - умом, интеллектом, каким-то чувством прекрасного - и не упускала возможность его продемонстрировать, часто совсем неуловимо, так что он и понять не мог. Он, однако, чувствуя на каком-то другом уровне, что она стебется над ним, зверея, постепенно совсем перестал сдерживаться. Бил в живот, по груди, по лицу и по носу до крови, хотя даже он соображал, что синяков оставлять не стоит. Она терпела - почему? - потому, что была молода, зла, неуживчива, могла легко уворачиваться и отскакивать, ей нравилось дразнить его, злить его своим высокомерием. Он мог легко ударить ее так, что она запросто отлетала в угол, мог схватить поперек туловища и ткнуть лицом в подушку...

Она знала термин из дамских журналов и форумов "секс-во-время-ссоры", слышала сто раз все эти рассуждения о том, что "между идеальными супругами не может быть настоящего интима..." Все эти дамские штучки ничуть не трогали ее; знали бы они, как ей приходилось переключать его прямо во время драки на иную волну! Это, наконец, становилось просто опасным, и когда он стал пить все больше и больше, ей стало казаться, что одно ему становится приятнее другого; и она уже знала: пора уходить. Надо уходить, плюнуть на всё и разорвать отношения с ним, даже если это что-то перечеркнёт в её жизни.

Пролог 2

Надежда всегда продлевает жизнь.

А когда надежды почти не остается,

тогда является он, случай,

который может спасти, остановить смерть.

Жизнь на земле - это самое главное.

А потом уже идут - красота, совершенство, гармония...

В. Потиевский, "Ночная тропа"

...Удар приходится оттуда, откуда она не ждет опасности - из-за спины, куда в ужасе поворачиваются все пассажиры; она мельком видит искаженное лицо Хауса, ее отбрасывает в противоположный угол автобуса, она едва успевает вытянуть перед собой руки, ее сумка отлетает к дверям. В крохотном пространстве салона повсюду летают мелкие предметы, какие-то бумажки, крики... Она чувствует ужасную боль и, опустив взгляд, с ужасом видит обломок поручня, воткнувшегося в ее ногу выше колена. Потом все, смешавшись, проваливается в глухую тишину и туманную серость.

И в этой густой темноте уходящее сознание ее собирается, сжимается в одну светлую, горящую далеким огоньком точку; и всё её существо, тоже трепещущее, словно сжавшееся в один комок, словно определившееся, чтО она есть, чтО она всегда была - маленькое, отчаянное, желающее жить существо. В отчаянии она начинает молиться, обращаясь к этому источнику света, молиться, не зная слова молитв, ни одной из них на свете не помня, - и серая тьма постепенно, понемногу отступает - и рассеивается, и вокруг нее снова проявляется свет дня.

И, выброшенная из этой серой мглы, словно оказавшись на берегу, она делает вдох - и снова начинает дышать и жить.

Глава 1

Я хочу знать, коварно ли море на самом деле, или оно вынуждено подчиняться.

Т. Янссон, "Папа и море"

Утро начинается в больнице Принстон-Плэйнсборо, как обычно - шумом голосов, топотом ног, огромной толпы в холле; оживленными голосами коллег, здоровающихся друг с другом.

Тяжелая дверь холла, приоткрывшись, громоздко пропускает вошедших и хлопает, словно подтверждая: день начался, и это будет обычный, очередной больничный день, ничуть не легче и не веселее предыдущих.

Яркие кленовые листья на стекле входной двери горят, как обычно, ярко, как и всяким, ничем не отличающихся от других, утром.