Наше море

На первом этаже небольшого двухэтажного здания, стоявшего на набережной, все время хлопали двери, в [78] коридоре толпились офицеры всех рангов, матросы и старшины. Здесь разместился постоянный представитель бригады траления и заграждения бывший инженер-механик БТЩ «Гарпун» воентехник 1 ранга Яков Георгиевич Назаров. Энергичный, быстрый, он, казалось, был создан специально для этой беспокойной должности и один выполнял обязанности целого штата работников. За плечами этого скромного человека был богатый жизненный опыт: участие в Октябрьской революции, дальние арктические походы, боевые дела в обороне Одессы и Севастополя.

Тральщики и сторожевые катера проходили в порту ремонт, каждую минуту им требовались сварщики и электрики, плотники и слесари, кабель и листовое железо, бензин и соляр - все это надо было доставлять на корабли. А сегодня был особенно беспокойный день. С утра не ладилась постановка тральщика в док, в телефонной трубке пропадала слышимость, и Назаров в десятый раз начинал ругаться с телефонисткой. Вдруг открылась дверь, и в комнату вошел контр-адмирал Фадеев.

Назаров встал из-за стола с телефонной трубкой в руке и, увидев контр-адмирала, поспешил к нему:

- Здравствуйте!

С досадой махнув рукой на такое сугубо гражданское приветствие, контр-адмирал спросил:

- Глухов уже прибыл?

- Так точно. Глухов находится на катерах.

- Пригласите его ко мне!

Глухов, помолодевший и веселый, влетел в комнату.

- По вашему приказанию…

- Ну поздравляю, Дмитрий Андреевич, поздравляю! - проговорил, улыбаясь, контр-адмирал, идя навстречу Глухову. Все находившиеся в комнате приветливо смотрели на Глухова. Оказывается, только что в штабе флота контр-адмиралу сообщили о назначении Глухова командиром 1-го дивизиона сторожевых катеров и о присвоении ему звания капитан-лейтенанта.

Контр- адмирал, продолжая разговаривать с Глуховым, придвинул к себе телефон, но позвонить не успел. Открылась дверь, и в комнату вошли флагманский артиллерист Федоренко и следом за ним худощавый, среднего роста капитан-лейтенант Терновский. [79]

- Товарищ контр-адмирал! Капитан-лейтенант Терновский, назначенный на должность флагманского артиллериста бригады, прибыл в ваше распоряжение!

- Так вот вы какой! Мне уже докладывали о вас, - с улыбкой проговорил Фадеев и опустил телефонную трубку на рычаг. - Это хорошо, что вы к нам назначены. У нас соединение большое, много плаваем, корабли получили новое оружие. А с чего вы решили начать?

- Если вы утвердите план, товарищ контр-адмирал, то мы с Федоренко просим разрешение завтра провести в море учебные калибровые стрельбы по щиту. Мы были на кораблях и проверили тральщики «Мина», «Искатель», и «Арсений Расскин». Они вполне подготовлены к стрельбе.

- То, что вы уже в море собрались, похвально! - ответил с удовлетворением Фадеев и посмотрел на Федоренко.

Федоренко подтвердил, что корабли к выполнению артиллерийских стрельб подготовлены.

В комнате стало очень тихо. Грохот, шум и говор людей в порту глухо доносились сквозь закрытое окно.

- Вы что же, успели основательно ознакомиться с нашими кораблями? - снова, обращаясь к Терновскому, спросил контр-адмирал.

- Мы с капитаном 2 ранга Федоренко только что с тральщиков. Кроме того, товарищ контр-адмирал, когда я был флагартом Новороссийского ОВРа, у нас длительное время стояли на ремонте ваши корабли «Искатель», «Мина» и «Армении Расскин». С организацией службы на тральщиках я с того времени знаком.

- Хорошо! - сказал контр-адмирал и встал из-за стола.

Терновскнй тут же сообщил по телефону флагманскому артиллеристу флота о том, что стрельбы назначены на завтра, и просил его на них присутствовать.

Фадеев вышел из комнаты, все офицеры последовали за ним. Когда садились на сторожевой катер, стоявший по корме линкора, солнце поднялось уже высоко и по-весеннему молодо и весело пригревало берег, море и корабли. На линкоре «Севастополь» принимали боезапас. Лязгали стальные цепи талей, и огромные снаряды скрывались в утробе корабля. Матрос висел на беседке за бортом линкора и начищал крупные медные буквы,

Контр- адмирал Фадеев стоял на левом крыле мостика и, разговаривая с Федоренко, изредка посматривал то на бушующий прибой, то на командира катера лейтенанта Верещака, находившегося у машинного телеграфа.

Терновский заметил, как Глухов подошел к командиру, что-то сказал ему и стал рядом.

Катер шел теперь в мутный грохочущий прибой. Командир катера должен был осторожно, чтобы не наскочить на отмель, и в то же время быстро и решительно рассечь толчею, образовавшуюся от встречных потоков речной воды и морского прибоя, и войти в реку.

Терновский почувствовал, как катер прибавил ход. Он шел сейчас прямо на корпус бывшего крейсера «Коминтерн». Когда крейсер был совсем уже близко, катер круто повернул вправо к низкому зеленому берегу. Командир еще раз перевел ручки телеграфа на «самый полный вперед».

На рассвете следующего дня тральщики вышли в море.

Все три корабля в этот день отстрелялись удачно.