Наше море

В этом был риск: бомбы придется сбрасывать на малом ходу или даже застопорив ход. Тогда от взрыва глубинной бомбы может погибнуть и катер. Но это был все-таки выход. И Флейшер выполнил бы это не колеблясь. Иначе как же проникнуть в порт?

Флейшер приказал помощнику приготовить глубинную бомбу, а сам напряженно вглядывался, отыскивая вход. Оставалось уже около двухсот метров до молов. Это были самые напряженные минуты для всего экипажа катера.

- Вот так и подберемся к входным воротам! - громко сказал Глухов командиру катера Флейшеру, стоявшему у машинного телеграфа. Тот не ответил, а только утвердительно кивнул. Катер на полном ходу приближался к высоким молам. Наконец Флейшер разглядел входные ворота и боны, разорванные как раз посередине. И в тот момент, когда Флейшер показал на вход рулевому, катер получил сильный удар в правый борт, вздрогнул и замедлил ход. На мостике всех повалило друг на друга.

В отблеске пожара Флейшер увидел, как торпеда скользящим ударом проломила борт, чуть помедлив, измерила курс и со скоростью снаряда устремилась к молу. [123]

Удар - торпеда взорвалась. Это был редкий случай: видимо, вертушка в голове торпеды не раскрутилась и взрыватель торпеды в тот момент еще не пришел в опасное состояние. Иначе бы катер взлетел на воздух. Все это произошло в считанные секунды.

- Аварийная тревога! - скомандовал Флейшер.

Через широкую пробоину в борту в кормовой машинный отсек хлынула холодная вода. В отсеке стало темно, погас электрический свет, а вода все прибывала. Находившийся здесь в момент удара моторист без сознания лежал на паелах у трапа. Холодная вода привела его в чувство, и он поднялся, а старшина 2-й статьи Козлов бросился искать переносный фонарь, обжигая руки о горячие еще трубы мотора. Наконец ему удалось зажечь фонарь. Он попытался запустить водоотливную помпу, но помпа не работала. Кроме того, пробоина находилась ниже ватерлинии, и количество воды не уменьшалось, сколько ее ни откачивали. Очнувшийся моторист бросился затыкать дыру брезентовым чехлом с мотора, но море мгновенно поглотило чехол. Попытались заткнуть дыру своими шинелями, однако пробоина была слишком велика.

- Матрацы и одеяла быстрее!

Двумя пробковыми матрацами удалось наконец закрыть пробоину. Но катер шел полным ходом, и матрацы снова выбросило. Ботылев забеспокоился, дойдет ли катер до пирса, но Глухов ему ответил:

- Минуточку подожди. Сейчас все проверим, и механик доложит, в каком состоянии катер.

Механик катера, весь мокрый, вытирая по привычке руки о ветошь, подошел к мостику.

- Пробоина большая, восемьдесят на сто сантиметров. Кормовое машинное отделение затоплено. Вода поступает в коридор и кают-компанию. Вышел из строя мотор, вспомогательные механизмы не работают. Воду откачиваем ручной помпой и ведрами. Дело в том, что на ходу все наши крепления не держат, забортная вода продолжает поступать в отсек.

- Ничего, механик, уменьшать ход не будем! - ответил Глухов.

Сторожевой катер 081 с полузатопленными отсеками первым ворвался под огнем противника в Новороссийский порт. [124] Северный ветер еще яростней раздувал сейчас пожар и нес навстречу черный смрадный дым, пыль и цементную крошку, так что порою не видно было ни берега, ни пристаней. Временами Флейшеру казалось, что в порту все расплавилось и огненной массой течет по берегу в бухту.

- Ну, счастье наше, Ботылев, что торпеда не взорвалась! - сказал Глухов, обращаясь к капитан-лейтенанту. - А то пришлось бы крабов кормить!

- Да, кто-то из нас в тельняшке родился! - весело ответил ему Ботылев и, заметив морского пехотинца, перебегавшего с борта на борт, закричал:

- Что ты мечешься, Николаев! Сейчас высаживаться будем.

Нос катера поравнялся с головой пирса, над мостиком с визгом пронеслась мина, ударила пулеметная очередь.

- Огонь! - скомандовал Флейшер комендорам. Резко ударила носовая пушка. Без остановки стучали крупнокалиберные пулеметы.

Когда приблизились к деревянному пирсу, Флейшер заметил, что середина его разрушена. Высадить десант туда - все равно что на остров. Флейшер отвернул вправо и подвел катер к широкому бетонному пирсу. С катера спрыгнул старшина 1-й статьи Панеш и закрепил швартовы.

- Деритесь крепко! А мы вам с моря поможем! - прокричал Глухов Ботылеву, прощаясь с ним. - Не забудь у пирсов оставить охрану! - добавил он.

- Ничего, все будет в порядке! - уже не разбирая того, что ему говорит Глухов, ответил Ботылев и, обращаясь к десантникам, громко скомандовал: - Вперед! За мною, орлы! За Родину! - и спрыгнул с палубы катера на пирс.

- Ура! - крикнул молодым и звонким голосом старшина 1-й статьи Колот, и бойцы, обгоняя Ботылева, хлынули на причал.

Четко и быстро работал экипаж катера под огнем противника. Нельзя было терять ни одной секунды. Матросы понимали все с полуслова и мгновенно выполняли команды.

Место высадки оказалось удачным. Десант дерзко прорвался в город, и первая группа во главе с Ботылевым с ходу заняла клуб. [125]