Наше море

Пока по линии передают приказание, к головному тральщику подходят, разводя волну, два торпедных катера. Это корабли охранения, следующие вместе с отрядом на случай встречи с немецкими десантными баржами и торпедными катерами.

Командир охранения капитан-лейтенант Рубцов докладывает в мегафон:

- Впереди по курсу вижу какие-то силуэты! - И сразу же, дав ход, скрывается в темноте. Второй торпедный катер следует за ним.

«Еще новое дело», - думает Мацута и, обращаясь к сигнальщику, приказывает: [151]

- А ну-ка, Павлий, посмотри, что там такое!

Но, сколько ни вглядываются они в ночную тьму, ничего обнаружить так и не удается. Отдаленный гул моторов торпедных катеров постепенно затихает. Над морем и кораблями - ночная тишина.

Чугуенко, стоя на мостике, нетерпеливо поглядывает на часы - ведь до рассвета надо пройти Керченский пролив. По воде вдруг доносится звук взрыва и следом за ним - второго.

- Мины взорвались, - тихо говорит Щепаченко.

- Да, это похоже на взрывы якорных мин, - соглашается Чугуенко. - Но где же торпедные катера?

Луна еще не взошла, лишь изредка среди быстро бегущих облаков проглядывали звезды, у борта катера шумела черная вода. Чугуенко почувствовал нарастающее беспокойство: может быть, что-нибудь случилось с торпедными катерами?

И, как всегда в сложной обстановке, Чугуенко решил действовать осмотрительно.

- Что будем делать? - спрашивает он командира отряда Мапуту. - Надо выяснить обстановку!

- Обрубить тралы! - приказал Мацута командирам рядом стоящих баркасов и, схватив мегафон, добавил: - Немедленно обследуйте район взрыва!

На баркасах уже завели моторы.

- И мы пойдем туда, Иван Васильевич! - сказал Чугуенко, обращаясь к флагмину. - Павлий, смотреть внимательно!

Приказав тральщикам оставаться на месте, Мацута на катере двинулся вслед за баркасами. Пологий таманский берег, который еле виднелся справа, становился все более крутым.

У обрывистого мыса Железный рог наступило затишье' Сигнальщику Павлию и на этот раз не изменили его необыкновенно зоркие глаза.

- Прямо по носу черные буи! - доложил он. Мацута, вместе с ним внимательно смотревший вперед, несколько позже тоже увидел цепочку черных шаров. Они напомнили ему боновые заграждения в Севастопольской бухте.

«Бонового заграждения здесь не может быть!» - мгновенно решил Мацута. Раздумывать, что это такое, было некогда. До черных шаров оставалось пятьдесят метров. [152]

- Полный назад! - скомандовал Мацута. Но мотор катера закапризничал, зачихал и заглох. И хотя рукоятка телеграфа стояла на «полный назад», катер по инерции приближался к круглым буям, которые становились все более похожими на якорные мины.

Оставалось уже десять метров, а мотор не заводился. Командир катера еще раз перевел рукоятку на «полный назад», тоненько и жалобно отзвенел молоточек телеграфа, тотчас же, как выстрел, ударил выхлоп дыма, и мотор заработал. До черных шаров оставалось всего пять метров, когда вода забурлила за кормой, и катер вначале остановился, а затем быстро пошел назад.

Словно ожидая удара катера о черные шары, все находившиеся на мостике наклонились вперед, до хруста в суставах сжимая руками железные поручни мостика.

Первым облегченно вздохнул Чугуенко.

- Вот тебе и флагманский катер! - с горечью проговорил он. - На нем только под парусами ходить!

- А теперь стоп, командир! - скомандовал Мацута, когда отошли на приличное расстояние. - Надо осмотреться. Это, наверное, немецкие минные заграждения… Ну а где же наши мотобаркасы?

Прислушались. Где-то невдалеке монотонно, словно движок на водокачке, работали моторы. Вскоре баркасы подошли к борту.

Старшина баркаса доложил, что подобрал из воды двух раненых матросов. Они сообщили, что на минах подорвался и затонул головной торпедный катер. Второй торпедный катер продолжает поиски в районе взрыва.

- Искать людей! - приказал Мацута.

Баркасы и катер долго еще ходили по черной стылой воде, то приближаясь к минному заграждению, то удаляясь, но никого больше не обнаружили. На головном торпедном катере вместе с экипажем погибли командир отряда Рубцов и флагманский штурман Лисютин.

- Фашисты решили схитрить! - зло сказал Щепаченко. - Догадались, что мы на катерах будем тралить, да еще ночью. Вот и поставили мины прямо на поверхности воды. Тралить такие заграждения еще не приходилось, - добавил он, обращаясь к Чугуенко.

Чугуенко промолчал. Он подозвал к борту торпедный катер, на него передали раненых и отправили в Анапу. Затем вместе с Щепаченко сели на планшир борта и закурили. [153] На душе было тяжело: чуть ли не на их глазах только что погибли люди торпедного катера, и если сейчас не принять правильного решения, то могут погибнуть и сами тральщики.

Они долго молчали, потом Щепаченко решительно сказал:

- Ну что же, давай спустим шлюпку и приступим сейчас же к работе!

Чугуенко тоже встал, посмотрел на часы, застегнул на все пуговицы реглан и ответил:

- Скоро рассвет. Если мы и прорвемся через минное заграждение, то затемно до Тамани все равно не успеем дойти. Пойдем-ка сейчас под укрытие берега.