Наше море

Холодное солнце давно уже опустилось в море. Наступила ночь. На прояснившемся небе появилась луна. В трепетном свете ее заблестел обледенелый пирс, стали четко видны мачты и палубы сторожевых катеров и тральщиков, заставленные ящиками, бочками и тюками. Все уже было готово к выходу кораблей, и Глухов приказал командирам катеров и шхун собираться на пирсе. Одетые - кто в кожаный на меху реглан и шапку, кто во флотскую шинель и фуражку, - стояли они на скользком настиле пирса.

- Немцы блокируют эльтигенский десант с суши и с моря, - обратился к ним Глухов. - Десант задыхается без пополнения, без снарядов и продовольствия. Перед нами поставлена задача - прорваться к эльтигенскому десанту! В случае встречи с кораблями противника я вступаю с ними в бой, свяжу их действия. А вы, - сказал Глухов, обращаясь к командирам тральщиков, - вы в это время прорветесь к берегу. Запомните - это главное! - И добавил уже теплее, сердечнее: - Все мы любим свои семьи, своих детей. Но Родина превыше всего! И пусть обратным курсом пойдет только тот, кто выполнит свою задачу!

Командир катера 0102 старший лейтенант Марков слушал Глухова, восхищаясь им, его спокойной уверенностью и энергией. Марков видел, что у Глухова за последние дни посеребрились волосы, заострился нос, выступили скулы, но глаза смотрели по-прежнему ясно и внимательно.

Старшему лейтенанту Маркову, когда они остались вместе с Глуховым на мостике, показалось, что Глухов хочет чем-то поделиться с ним. Но Глухов промолчал. Он умел владеть своими чувствами, был сдержан и тем, кто не знал его, казался замкнутым и суровым человеком. На самом же деле - и Марков знал об этом - Глухов был добр и отзывчив. Он тяжело переживал потери последних дней. Особенно гибель близких ему людей. Не было уже в живых лучшего друга его - Косидлова, не было самого близкого ему человека - Пети Чеслера, погибли командир звена Кулашев, механик Кошульский, командир катера Бобков, был тяжело ранен храбрый командир Флейшер. [192]

Смерть товарищей, своих сослуживцев, тяжело переживал Глухов, хотя и знал, что победа добывается только в бою. Сам он всегда был внимателен к людям, старался беречь их, когда только можно, вот только себя жалеть не умел.

В море вышли около полуночи, так и не дождавшись подхода двух броневых катеров, обещанных для усиления конвоя.

С мостика катера Глухову был ясно виден весь караван судов, темные палубы тяжело нагруженных тральщиков. Фигуры матросов на них, зачехленные пушки на плотах, обтянутые брезентом ящики и тюки - все напоминало мирный вояж грузовых судов. И лишь на сторожевом катере у пушек и пулеметов стояли в готовности комендоры.

Глухов заметил, что старший лейтенант Марков волнуется, то и дело поглядывает на часы, запрашивает сигнальщиков, не видно ли на подходе бронекатеров. Чтобы подбодрить его, Глухов сказал:

- Будем действовать так, как учил адмирал Макаров: «Если вы встретите слабейшее судно - нападайте, если равное себе - нападайте и если сильнее себя - тоже нападайте…» Так, что ли, командир?

- Не первый раз приходится действовать по этому принципу, товарищ капитан третьего ранга! Вот хорошо, если бы луна поскорее спряталась, - ответил Марков.

Глухова тоже беспокоил яркий свет луны. Это могло нарушить его расчеты и помешать скрытно подойти к Эльтигену.

Караван судов вытянулся уже на середину пролива, луна зашла за облака, вокруг все потемнело, на море стало свежо и беспокойно. Глухов посмотрел на часы: было пять минут первого.

- Готовность номер один! - приказал Глухов, обращаясь к Маркову.

Зная повадки врага, Глухов не доверял больше полуночной тишине и с минуты на минуту ждал появления кораблей противника.

Прошло немногим более получаса, когда сигнальщик и командир катера Марков одновременно заметили белые буруны неизвестных кораблей, приближавшихся к каравану с правого борта. [193]

- Торпедные катера противника! - доложил сигнальщик, определив их по силуэтам.

- Огонь! - скомандовал Марков. И сразу же загрохотали пушки сторожевого катера. Торпедные катера, выбросив настильные трассы пулеметных очередей, отвернули влево, а на караван судов стали надвигаться два черных силуэта. В темноте засверкали оранжевые огни, над мостиком катера завыли снаряды. Немецкие БДБ шли на сближение.

Катер Маркова один вел бой с двумя БДБ. В это время правее каравана в море вспыхнули зарницы. Это наши дозорные корабли с большой дистанции открыли огонь по торпедным катерам противника.

- Хорошо! - сказал Глухов Маркову. - Немцы подумают, что нас в проливе сегодня много!

Через пять минут артиллерийская стрельба на параллельных курсах прекратилась. БДБ отошли к Камыш-Буруну.

- Ну, это только начало. Сейчас они соберутся с духом и снова навалятся на нас! - проговорил Глухов.

- Ясно! - ответил Марков. - Но скоро уже и берег. На встречном курсе вновь показались белые буруны.

От берега опять шли вражеские корабли. Они легли на параллельный курс и открыли по каравану огонь всем бортом.