Наше падение

Его мать, как всегда выглядела элегантно, каждый волос был на месте, не смотря на то, что день был ветреным. Она замерла как вкопанная, брови приподнялись от удивления, и на ее лице выплыл вопросительный взгляд, будто она спрашивала: «Как долго это будет продолжаться?». И он с тоской подумал, какая же пропасть отделила его жизнь от жизни его матери, сколько времени они не общались. Отступив после того разговора у нее в спальне, о себе она больше не напоминала, и он сам после того ни о чем ее не спрашивал, и теперь от этого он был в ужасе.

— Приятно с тобой познакомиться, — сказала мать (он гордился ее стильными манерами). Тактично остановившись напротив Джейн, она сказала: — В последнее время Бадди счастлив, и я думаю, что в его жизни произошло нечто прекрасное. И вот я вижу, почему…

Чувство вины вдруг напомнило о себе. Он должен был рассказать ей о Джейн. Затем подумал: «Почему она не спрашивает об этом дома, если видит мои перемены?» Для него давно уже не было секретом, что жизнь мало, чем напоминает «мыльный» телесериал.

Позже, когда они шли по улице, их обдувал ветер. Рука Джейн коснулась его руки, и обе их ладони оказались в кармане его куртки. Он подумал о матери, об отце… о любви. О том, как они, очевидно, были сметены вихрем любви, такой же крепкой, как и та, которую в этот момент разделяли между собой Джейн и Бадди. Меняется ли любовь с годами или ослабевает? Его отец в кого-то влюбился, и это была не его мать. Он давал себе отчет, в какую пустоту может превратиться его жизнь, если он вдруг потеряет Джейн. Не это ли произошло с его матерью, когда ее оставил муж, человек, которого она любила, человек, который, предполагалось, любил ее долгие годы? Пока любовь не умерла. И его отец: он полюбил ту женщину — Фаю настолько крепко, что оставил семью. Ужасно, но… но что он почувствовал к той женщине, к Фае? То же, что и Бадди к Джейн? Надо полагать он познакомился с Джейн, потому что был вовлечен в…

— Что случилось, Бадди? — спросила Джейн и снова прижалась к нему, съежившись от ветра. Ее рука все еще была сжата у него в ладони — теплой и влажной от пота.

— Ничего, — ответил он, придя в полный конфуз от мыслей о том, насколько любовь уязвима.

— Твоя мать — очень приятная женщина, — сказала она. — Она очаровательна…

«Это верно, но отец почему-то ее оставил», — подумал он.

В этот вечер он сказал Джейн: «Я буду любить тебя

всегда», — в этих словах было обещание, клятва, надолго — на всю жизнь.

Он ждал ее ответа. Ему хотелось, чтобы она сказала: «Я тоже буду любить тебя всегда».

Но она продолжала молчать. Она склонила голову, волосы упали на щеки, и ветер разнес от них свежесть шампуни.

Он продолжал ждать, затем спросил:

— Джейн?

— Да, — ответила она.

— Я сказал, что буду любить тебя всегда.

Она прижалась к нему, утонув в его объятиях.

— Ты также полюбишь меня навсегда? — печально спросил он.

Она отступила назад, не скрывая удивления. На лбу собрались хмурые морщины.

— Как можно знать об этом сейчас?

Он крепко сжал ее в своих объятиях. Внутри него пробежала дрожь, будто вспышка внутри лампочки от перегорающей спирали, после чего должны были остаться мрак и пустота, не несущая ни малейшего смысла — то, во что обязательно превратится его жизнь, если вдруг рядом с ним больше не будет Джейн.

Вздрогнув, он еще крепче прижал ее к себе и начал целовать. Он делал это целую вечность, пока не расслабил объятия, и она не прошептала дрожащим голосом: «Ой, Бадди…»

Она произнесла его имя голосом, в котором было эхо всей вселенной.

— И когда же ты познакомишь нас со своим мистическим персонажем? — спросил ее за ужином отец.

— Он — не мистический персонаж, папа, — ответила она. — Он всего лишь… стесняется, — она скомкала слово «стесняется», не подобрав чего-либо другого, чтобы объяснить нежелание Бадди познакомиться с ее родителями.

— Может, он вообще не Бадди, — вмешался Арти. — Может, он всего лишь плод ее воображения, Па, — временами он был еще тем куском отродья, которым до разгрома был ее младший брат. Он все также не играл в свои видеоигры, но уже не просыпался от ночных кошмаров и снова болтался по улицам района с такими же оболтусами, как и он сам.

— Он настоящий, это верно, — сказала Джейн, вспомнив его объятия и дрожащую руку, касающуюся ее груди. — Дай нам время…

— Наверное, он очень хороший мальчик, Джейн, — сказал отец, заострив голос. — Но нам кажется, что пора бы уже нам с ним познакомиться. Нам не нравится, что ты все время стараешься быть где угодно, только не дома, стремишься уйти, чтобы поскорее оказаться с ним в его машине…

— В машине его матери, — уточнила она.

— Я не о том, чья это машина, — теперь голос отца стал совсем натянутым и острым. — Я о том, что парень, с которым ты проводишь большую часть времени и которым ты бредишь круглые сутки, для нас продолжает оставаться загадкой. Мы совсем его не знаем. Он еще ни разу не переступил порог нашего дома…

— Мы лишь пытаемся показать, что заботимся о тебе, — аккуратно добавила мать.

— Вы мне не верите? — спросила Джейн.