Наше послевоенное (СИ)

Мадленка Оганезова жила в хорошеньком домике на улице Маркса, принадлежащем ее семье. В одном доме с ней жила ее двоюродная сестра Жанна, старше Мадлены, моя ровесница, тоже армянка, смуглая девочка с испуганными круглыми карими глазами, не такая хорошенькая, как наша Мадлена, но довольно симпатичная. У нее появился дружок - красивый мальчик грузин, звали его Зураб, фамилии не помню. Он по-видимому, был приятелем Павлика, так как мы с Зойкой сфотографированы с ним и еще одним парнем на бульваре, и снимал Павлик.

Где и когда они сумели согрешить, не понятно. Но повторилась обычная, банальная в сущности история - банальная для всех, кроме действующих лиц - Жанка забеременела в свои пятнадцать лет. И никому не сказала об этом, хотя ей было плохо, у нее был сильный токсикоз. По утрам ее рвало и ее усиленно лечили от гастрита. Но она молчала и позволяла себя лечить. Очевидно, она знала, что с ней происходит, ведь цикл нарушился, а в этом возрасте мы уже все знали, что отсутствие месячных первый признак беременности. Только когда стал виден животик наконец прозревшие взрослые потащили ее к гинекологу. Был уже шестой месяц беременности. Разразился большой скандал. Зураб ни за что не хотел жениться, мотивируя это тем, что раз она уступила ему до брака, значит могла и с другим, а на такой он не хочет жениться. Но мать мальчика настояла на браке и их поженили.

Мадленка тихонько, быстрым шепотом рассказывала в раздевалке нам всю эту историю, о которой кое-кто из нас уже слышал. Рассказывала, переживая, не понимая, как это могло случиться с ее сестрой, девочкой из хорошей семьи, с которой она общалась изо дня в день, как она так потеряла голову, что забеременела в 15 лет.

А я с чувством глубокой жалости представляла себе, как страшно было Жанке, совершенно одной, беременной, в каком она была одиночестве и растерянности.

Когда у нас были городские соревнования, нам давали талоны на питание. Первый раз они у меня пропали. Столовая, в которой нас должны были кормить, была далеко. Но потом нас прикрепили к "Аджаре", ресторану в центре города.

Наташа умела поменять эти талоны на деньги с небольшой потерей - за талоны на 25 рублей давали 20 рублей денег.

Я как-то не умела подойти к официантке с такой просьбой и отдала талоны маме. Она пошла, купила пару жареных цыплят, а на оставшиеся деньги - около килограмма красной икры. Стояло лето, холодильников не было и мы ели, ели эту икру столовыми ложками, угощали родственников и знакомых, хранили в импровизированных холодильниках - ставили продукты в таз с холодной водой, сверху покрывали мокрым полотенцем, но все равно немного икры испортилось.

В следующие разы мама была аккуратнее, талоны были действительны в течение 2 недель, и мама покупала там масло, сыр, колбасу - хоть и с буфетной наценкой, но это был мой непредвиденный заработок.

Каждую осень в Батуми приезжали из Москвы теннисисты - поиграть, позагорать, когда сезон игры в Москве уже кончился. Приезжал и Николай Озеров, тоже любитель постоять на кортах. Именно постоять, бегать со своими габаритами он не бегал, зато был мастер подрезанного укороченного мяча и его противник бегал по корту как очумелый, весь в мыле.

Приходя утром на корты, Озеров обязательно здоровался со всеми за руку, знакомыми, незнакомыми, мужчинами, женщинами. Однажды принес газету с фотографией членов правительства на трибуне и предлагал 25 рублей тому, кто скажет, что это за молодой парень стоит вместе с правителями и их приближенными на трибуне мавзолея. Народ с интересом разглядывал снимок, но предположений не было, и 25 рублей остались в кармане у Озерова.

Мы, дети, не очень любили, когда приезжий народ мешал нам играть, но знаменитый комментатор был с таким искрометным чувством юмора, что к нему наше нерасположение не относилось, и даже Вовка Шавлис, наш чемпион, играл с Озеровым.

Батуми южный город и ходить по нему нужно осторожно молодой девушке. Проходя мимо парней, кучками сидящих на тротуаре возле базара или возле бульвара, нельзя встречаться с ними глазами, нельзя реагировать на одобрительное причмокивание тебе в след и нельзя вступать ни в какие разговоры - если ты нарушила эти правила, это поощрение, значит он тебе нравится, и потом от парня не отвяжешься: будет тащиться за тобой до самого дома, а выследив, где ты живешь, приходить еще и еще. В общем, нравы дикие и никаких знакомств на улице, никаких!

10 класс, 1963-1964 гг