Наше послевоенное (СИ)

Не всегда она была несправедлива и ко мне. Как-то раз мы разбирали на уроке новый текст, что-то про Лондон. Перевели первую часть, где-то полстраницы, и Верушка вдруг, (это не было принято на уроке, обычно задавалось на дом), попросила пересказать этот текст дав минут 10 на подготовку. Я подняла руку в полной уверенности, что она меня не спросит. Верушка любила вызывать меня тогда, когда я казалась ей неподготовленной.

Но она меня вызвала и я, глядя прямо перед собой и напрягшись, передала весь текст фактически слова в слово наизусть. Тогда еще, не то, что в институте, я могла это сделать. Демкина оценила мою память. И похвалила меня, правда, своеобразно и по-английски, так что я даже не поняла, кроме фразы:

- Yuchua is very rich.

Имелась в виду богатство памяти.

2 сентября. Мама вчера уехала в Тбилиси на курсы, на 4 месяца. Бабушка болеет гриппом. У меня страшно болит голова, не знаю, то ли простудилась, то ли утомилась от школьной суеты первого дня учебы.

19 сентября. Я давно заметила, что если что-нибудь чувствуешь и скажешь вслух, то перестаешь так сильно чувствовать, как будто мельче все становится. Но если тот, кому говоришь, понимает и, оказывается, испытывает то же самое, то большая радость. И вот еще что, - если люди бывают вполне откровенны друг с другом, то потом они как бы стесняются друг друга, не смотрят в глаза и чувство неприятное, отчужденное какое-то.

Счастье человека зависит от него. Когда в чудесное летнее утро просыпаешься и ты здоров и голова свежая, и открываешь окно, и солнце только встало, но уже светло, и ветерок ласковый, и в душе ощущение радости и довольства жизнью и нежность ко всему.

Точно такое же чувство у меня, когда я читаю стихи Пушкина, особенно о природе. Поэтому я его так люблю. Но если кто-то испортит настроение, охватывает бешенство и хочется что-нибудь сломать или разбить от обиды и горечи.

Сегодня на уроке английского подсказала, и В.П. выгнала и замечание в дневник написала. А я не могу бабушке показать, у нее давление повышенное.

Дневник тогда мне подписал дядя Резо, посмеиваясь над моими проделками.

22 сентября. Как странно, что может быть так пусто: ни мыслей в голове, ни чувств на сердце. И только чуть-чуть беспокойство от такого небывалого равнодушия. Почти по Толстому, когда он говорит, что человек не может быть праздным, не чувствуя за собой вины за это, и поэтому всегда стремится делать вид, что он исполняет свой долг.

3 октября. Завтра контрольная по русскому и я вполне сознательно не подготовилась, не написала сочинение дома.

20 октября. Сегодня Софа дала мне почитать свой дневник. Почти как мой. Только грамматических ошибок много

Обе мои подруги влюблены, и сегодня мы, собравшись у Зои, надрывали друг другу сердца.

У Софы появился дружок в Чимкенте, когда она там училась в техникуме, но мы его не видели. Правда ли то, что он приезжал к ней в Батуми, или она это придумала, не знаю до сих пор, и не знаю, не о нем ли она грустила, когда такая подавленная вернулась из Чимкента год назад.

У нас появились новые соседи, - Барабадзе сдали две комнатки рядом с нами молодой паре, ей было семнадцать лет, как мне, а ему 22 года. Она была красивая кареглазая молоденькая женщина, с густыми темно-каштановыми волосами, очень похожими на мои, и когда она стирала, наклонясь над корытом, то нас очень трудно было различить. Девочки, приходя ко мне, бежали к ней, а друзья ее мужа, путая ее и меня, заваливались к нам в комнатки. Муж был красивый, рослый парень, работал шофером. У них уже была маленькая дочка, младенец. Тихая, спокойная девочка, голосишко ее мы через стенку не слышали.

Забот с семьей было много, и соседка каждый божий день склонялась над корытом, иногда поднимая голову и провожая грустным взглядом беззаботную громкоголосую компанию моих подруг. Несмотря на молодого красавца мужа, мне было ее жалко, - ну что за радость стирать пеленки в семнадцать лет. Они были из деревни, она не говорила по-русски, и кроме утренних приветствий мы не обменивались с ней ни словом, только улыбками, но я до сих пор помню ее тоненькую фигурку, склоненную над корытом с бельем.

21 октября. Давно прошло, не помню, что и писать хотела. Сегодня 19 ноября

Проходили городские соревнования по теннису, кажется, я заняла второе место. Как-нибудь напишу подробнее.

Я заняла второе место, хотя по классу игры я уступала Мадлене и, безусловно, Свете, но в теннисе все бывает.

- Головой играешь, - сказал мне Коля.

В свое время, когда я первый раз принесла ему табель перед поездкой в Тбилиси, он открыл его и засмеялся:

- Ну надо же, правда настоящая отличница. Первый раз в жизни вижу живую отличницу.

25. Одно время я вдруг обрела душевную ясность, и как легко мне было. А сейчас... Никак не пойму, что мне не хватает. Вроде все идет хорошо. Включен радиоприемник. Буду слушать музыку.

30 ноября. Вот и месяц прошел. Еще один и год закончится. Мама приедет.