Наше послевоенное (СИ)

На батумском бульваре тенистые аллеи с большими деревьями, в основном платанами и магнолиями. Аллеи засыпаны крупной морской галькой. Под магнолиями на гальке много жестких крупных листьев, опавших с дерева. Мама научила меня делать шапку из этих листьев, скрепляя их спичками.

Дедушка был тяжело болен, я все время ходила взад-вперед - из дома на улицу, с улицы в дом - производила много шума, он сердился на меня, и мне не понравился. Ясно было, что он меня совсем не любит.

Мама была расстроена нашими отношениями. Она очень любила своего отца. А мне он не понравился.

Он довел меня до слез своими утверждениями, что дедушку надо любить больше, чем маму. Старый человек шутил со мной, но я не приняла эту шутку и очень обиделась. Так мы расстались, не поняв друг друга, и расстались навсегда, как потом оказалось.

Вернулись мы домой с 2 копейками в кармане, но это помнила только мама.

Во втором классе дни замелькали один за одним в уже привычном ритме учебы, учились, правда, в основном во вторую смену. Мне это нравилось, не надо рано вставать.

Сентябрь в Карталах бывал еще довольно теплый. Помню яркие степные закаты, на которые я заглядывалась, устало и лениво возвращаясь из школы. Тепло и пыльно. Мимо нас, школьниц, прижимая нас к заборам, пылит большое и пестрое стадо коров. Я останавливаюсь, и бросив портфель на чахлую пыльную траву у дороги, сажусь на него и жду, пока пройдет стадо. Коровы громко мычат и, приподняв хвосты, бросают лепешки на землю. Я жду терпеливо, я не люблю ходить параллельно со стадом (просто трушу). Подружки останавливаются, и зовут меня, но я не трогаюсь с места и ничего не объясняю.

Дома ждет моего возвращения со школы бабушка. Обед уже готов, я мою руки и сажусь кушать, иногда на кухне, а когда на кухне колготятся соседи, то бабушка приносит еду в комнату. Я ем и рассказываю ей школьные события сегодняшнего дня, в которых я лично выгляжу самым наилучшим образом. Но бабушка не всегда одобряет меня, в особенности мою способность встревать в любую ситуацию, которая меня изначально даже не касается, но задевает мое чувство справедливости, а я всегда за справедливость.

- Ну, наш пострел везде поспел - комментирует она мои рассказы.

Или

- Ты, Зошка, ну просто в каждой бочке затычка.

В последнем случае я представляю себе большую бочку, почему-то с пивом, с дыркой сбоку, из которой льется пиво. Я затыкаю дырку своим носом (Суешь свой острый нос куда не надо - еще одно бабушкино высказывание) и сижу так, так как если вытянуть нос обратно, то ясно, что пиво снова польется. А в других бочках тоже дырки и их надо срочно затыкать, а нос-то у меня один! И я мечусь от бочки к бочке в бесполезной и неразумной попытке заткнуть все дыры.

Мне жалко себя, я перестаю есть и начинаю плакать. Такой переход от веселого оживления к слезам обескураживает бабушку, но она не сдается и говорит свое любимое:

- Какие нежности при нашей бедности!

Поплакав немного, я иду гулять, так как вечером надо учить уроки и на прогулку времени мало.

Как-то раз Нелли Ивановна провела испытание, кто спокойно просидит минуту. Мальчишка за моей спиной все время бурчал и что-то вытаскивал из-под парты. Я раз десять за минуту повернулась, призывая его к порядку, в результате оказалось, что я сидела хуже всех. Нелли Ивановна поколебавшись, так и сказала:

- Хуже всех сидела Зоя.

Обидевшись и надувшись, я просидела смирно остаток урока.

Видимо, все-таки тесно и скучно было мне в школе и в нашей комнатке с китайской розой. Я начиталась Жюль Верна, знала, что мир очень большой и стремилась куда-то в неведомые края. Помню осенью, до уроков мы стоим возле городского парка и я уговариваю девочек убежать из дома. Прямо сию минуту не ходить в школу, а убежать на войну в Корею!

- Мы будем там санитарками, будем перевязывать раненых - говорю я.

Мысль не идти в школу нравится моим одноклассницам (Шмониной среди них нет), но возникает резонный вопрос, а что мы будем есть?

- Надо насушить сухари - говорю я.

- Тогда убежим через неделю, - осторожно предлагает одна из девочек.

- Нет, - возражает ей другая. - Бежать надо летом, зимой очень холодно. Замерзнем до смерти.

Замерзать никому не хочется и мы понуро бредем в школу. В общем, в Корею мы так и не попали ни сейчас, ни летом.

Во втором классе мне купили металлический конструктор и я с воодушевлением начала конструировать подъемные краны, машинки с поднимающимся кузовом, тележки и прочие механизмы. Пластинки конструктора были из красноватого металла и изделия из них были очень красивы.

Я возилась с этим конструктором много лет. Потом мне купили новый, из алюминия и я делали машины разноцветные. Играла я в конструктор вплоть до нашего отъезда из Карталов.