Наше послевоенное (СИ)

Мне действительно было обидно выслушать сомнения в качестве моих отметок и от Николая Степановича, и от классной руководительницы нового класса, когда я сдавала ей документы. Я сменила три школы, и везде хорошо училась, и учителя были мною довольны, и я ими.

Моя новая классная, Демкина Вера Павловна, так и сказала, презрительно прищурившись на мой дневник:

-Ну, посмотрим, какая ты здесь будешь отличница!

Выразила недоверие не только к моим знаниям, но и облила помоями недоверия всех моих таких замечательных учителей.

Учиться хорошо становилось делом чести.

1 сентября

...В школу я приехала рано - еще не запускали. С девочками познакомилась прямо во дворе. В их классе 40 человек и большинство - девочки.

Перед самым звонком в класс стремительно вошла красивая рослая девочка с пучком волнистых русых голос, и прошла на заднюю парту.

Ей навстречу выскочила другая девочка, черненькая плотная и спросила:

- Как, Зоя, ты будешь у нас учиться? Ты осталась на второй год?

- Да, - ответила Зоя и залилась нежным розовым румянцем.

Но это "да" прозвучало так, что дальнейших вопросов не последовало.

Девочка села рядом со мной.

Я сразу почувствовала ней расположение, она была тезкой и тоже новенькой. Веские причины, чтобы сойтись.

1 урок был русский. Учительница молодая, хорошая. Вообще, по русскому всегда хорошие, или мне так попадались

2 урок - алгебра. Тоже прошел в деловой обстановке. Об учителе ничего не могу сказать, кроме того, что ему лет 35-40, и он носит очки.

Потом была зоология. На уроке был сильный шум. Она довольно умна и говорит полезные вещи. Она пожилая учительница, но ее никто не слушается. Все шумят, и она толком не возмущается и не сердится. Что у нее нет никакого самолюбия и гордости? Не знаю. Во всяком случае, по русскому моложе, но мы сидели тихо. Почему? Может быть потому, что она первый день у них преподает.

Следующий урок был свободный, и мы писали домашнее задание.

Потом, последний - география. Старичок хоть и строгий, но добрый кажется.

Его зовут Дон-Кихотом (он был Вахтанг Гигитович Самсония, и, как потом выяснится, товарищ моего деда). Он в очках и тощий-претощий.

География обещает быть трудной.

Зоя жила в той же стороне, где и я, но поближе, и мы вместе возвращались домой.

В школу я ездила на автобусе. А обратно шла пешком, так как, когда мы расставались с Зоей, и она сворачивала к себе, мне уже не было смысла лезть в автобус, 10 минут небыстрым шагом и я дома.

Зоя Арутюнян, как это называет моя мама, полукровка. Мама у нее русская - голубоглазая молодая женщина, очень привлекательная, а папа - красивый суровый армянин, но не брюнет, а шатен. У Зои есть брат Шурка, лет на шесть моложе ее. Он цепляется за Зойку. Но она сбегает от него, и мы редко берем его с собой в кино и на прогулки.

Зойкин отец Егиш познакомился со своей будущей женой Таей на фронте, где она служила радисткой. На фронт она попала не добровольно, а по мобилизации сразу после окончания школы. Так я узнаю, что в эту войну девушек тоже мобилизовывали.

Егиш влюбился в красивую русскую девушку и привез ее с собой на Кавказ. Жизнь с армянской свекровью показалась Тае невыносимой, и она с маленькой Зойкой на руках пыталась убежать к своей родне в Россию, но Егиш догнал ее, поймал на вокзале, где она ждала поезда, и вернул.

После этого он отделился от семьи и построил дом, в котором они и жили, когда я познакомилась с Зоей.

Все это я узнаю не сразу, а постепенно.

14 сентября. Вчера произошло такое, во что мне до сих не верится. Первые два урока у нас был труд, и к нам пришла старуха, наша учительница. И что тут поднялось, ее просто травили. Ходили по классу, кидали мальчишечьи фуражки, за спиной шикали, а как только она обернется, замолкали, но начинали другие.

Учительница мне не понравилась, но она была в моих глазах только глупой беспомощной старухой, - и как можно получать удовольствие издеваясь над этой жалкой женщиной.

Я не знаю, как выразить свои чувства.

Прежде всего это удивление - ведь девочки были неплохие и я знала это.

Но тут одна начала, другая поддержала и вот уже весь класс (а там были только девочки) объят стихийной жестокостью. Мне казалось невероятным смеяться над тем, кто слабее, глупее, беспомощнее тебя. Я так и сказала одной девочке на перемене, которая показалась мне лучше и развитее других. Но она тут передала мои слова другим, и вдруг на этой же перемене меня вызывает Софа (худая черная гречанка, очень резкая, жесткая, любящая покомандовать). Не помню, с чего началось, но они не давали мне слова сказать. Их было много, а я одна. Не знаю, что было бы, если бы тут не подошла Зоя, не вырвала бы меня из середины круга и не увела.

При этом Зойка сказала достаточно громко:

- Что ты вообще с ними разговариваешь? - и никто не пикнул, потому что Зойке наплевать было на все на свете разбирательства.

Мне казалось, что всегда прав коллектив, а не один человек. Но в то же время я не могла считать себя не правой.

Девочки превратили этот спор в ссору и не разговаривали со мной, изредка отпуская реплики насчет меня.