Наше преступление

Поднятый галдожъ не прекращался въ продолженіе длаго ряда лтъ вплоть до самаго начала великой войны. Не прохбдило дня, чтобы въ какомъ-нибудь •хотя бы одномъ «передовомъ» печатномъ «орган» не трепали мою несчастную книгу.

Меня обозвали клеветникомъ на свой родной на-родъ и на «соль» земли русской — ея интеллигенцію. Книгу мою, написапную слезами и кровью, съ един-ственною цлью обратить вниманіе тогдашнихъ на-ціональныхъ правящихъ круговъ и русскаго общества на страшное повальное заболваніе родного народа, на его развращеніе и подойти къ нему съ средствами не-медленнаго врачеванія называли «лживой», «вредной», «клеветнической» и «оскорбительной» для національ-наго достоинства.'

Провокаціоннымъ шумомъ и гвалтомъ евреи до-бились своей цли.

Книгу они уронили въ глазахъ слпорожденной. русской публики, а подрастающее поколніе совсмъ отвернулось отъ нея.

Молодежь не читала ея, какъ «черносотенную».

Такимъ образомъ голосъ мой оказался «гласомъ во-піющаго въ пустын», пропалъ даромъ, не образумивъ никого.

Теперь русскіе люди, до нитки ограбленные, вы-гнанные устроителями соціалистическаго «рая» изъ сво-его родного дома, изъ Россіи, переиспытавшіе нево-образимыя муки отъ изуврства насадителей «свободъ» на земл, спасшіеся отъ мучительной смерти только бгствомъ въ чужіе края, задають себ горькій вопросъ: почему же все у насъ было и ничего не осталось и мы очутились даже не у «разбитаго корыта», а совершенно

выорошшнымн з, бори^дада.еіап-кагак.ги

VII

«Наше Преступлені» даетъ отвты на нкоторы изъ этихъ вопросовъ, хотя далко н па вс. Главнаго смртоноснаго фактора, разрушившаго великую, дер-жавную Россію, истребляющаго тперь несчастный рус-скій народъ по всмъ правиламъ искусства, продуман-но и систематически, бзжалостно и планомрно, ав-торъ и н касался тогда. Предъ нимъ стояли другія задачи. Онъ дерзостной рукой отдрнул?» дотол нпро-ницаемую завсу и во всей «крас» представить на всенародныя очи подлинный ликъ нашего народа.

Съ давнихъ времнъ въ нашей русской литератур перушимо установилась традиція говорить о народ съ придыханіемъ, какъ о непогршимомъ пап, предвари-,тельно снявши шапку и распластавшись передъ нимъ на брюх.

Вс мрзкія и уродливыя явленія русской народ-ной жизни или тщатльно замалчивались или освща--лись подъ такимъ угломъ, что въ народныхъ бзобра— зіяхъ, въ болзняхъ го духа и вопіющихъ нестрое-. ніяхъ его быта. оказывались повинными вс, особенно нашъ прежній «ненавпстный» самодержавный государ- . ственный строй, но ни въ коемъ случа не «святой»,

шепогршимый» народъ, не развратители и оплеватели_

души го — евреи съ ихъ черной тучей з^вдомо и омерзительпо извращенныхъ и лживыхъ газетокъ, жур-,наловъ, кпижекъ, татровъ, съ «гуманнымъ» судомъ; ' обращеннымъ главнымъ образомъ обрзанными адвока-тами въ разсадникъ преступности и въ горько посм-шище не только надъ правосудіемъ, но и надъ про- . стымъ здравымъ смысломъ и не жалкая, лнивая, пьяная и тупая русская интеллигенція_, шедшая ио указк"жида впереди «освободительнаго»” движенія, на свою лсе лозорную гибель ведшая своего лопоухаго по-велителя.къ ограбленію, обворовыванію, убійству. в.ели-кой Россіи и къ безпримрно-жестокому властительству надъ ,забывшимъ Бога и совсть растленнцмъ рус-

скимъ народомъ. .іап-кагак.ги

Мн на долю выпала горестная, тяжкая и нблаго-дарная роль того простодушнаго мальника въ сказк Андерсепа «Новое платье короля», который одинъ среди всей изолгавшейся толпы взрослыхь крикнулъ: «А

вдь король-то голый!»

Въ «Нашемъ Преступленіи» я нарушилъ литератур-ную традицію, безъ заигрываній, расшаркиваній, оп-. равданій и оговорокъ, а добросовстно, безпощадпо и ршительно вскрылъ гнойныя язвы родного народа, ука-залъ на его страшные, смертоносные пороки и обли-чилъ какъ его самого, такъ и ту нашу общественность, .которая, имя съ нимъ постоянно соприкосновеніе,-нацравляла жизнь его, а слдовательно и жизнь всй Россіи по тому кривому, смрадному и гибельному рус-лу, по которому мы и докатились до грязнаго дна бездны, сваливъ туда подъ попирающія хамскія ноги жида и нашу Родину, недавно еще великую, держав-ную, блистательпую Россію...

Въ «Нашемъ Преступленіи», какъ въ капл воды, . безъ малйшихъ 'прикрасъ отразилась русская народ-ная жизнь, и теперь эта книга является въ нкоторомъ —род- ключомъ къ разгадк того -ужаснаго, непоправи-маго, что на нашихъ глазахъ совершилось.

Къ-тому времени, какъ писалась эта книга, на-родъ нашъ былъ настолько развращенъ, опакощенъ и испорченъ,. что пересталъ быть народомъ — строите-лемъ, народомъ — государственникомъ, а всей своей громадой превратился въ пьяную, буйную, забывшую божескіе и человческіе законы, своевольную чернь, способную только къ неистовствамъ и разрушенію; на-правляющая жё его жизнь общественность русская, са-ма шедшая на поводу у всесильнаго провокатора и мо-шенника-жида, съ тупымъ самодовольствомъ и само--. мнніемъ дурака на свою же горемычную голову подъ видомъ либерализма, демократизма й соціализма все-мрно мирволила ртеіап-ка^акги