Наше преступление

2) Виновен ли подсудимый С.И. Горшков, 18 лет, в преступлении, описанном в первом вопросе?

3) Виновен ли А. Степанов, 20 лет, в преступлении, описанном в первом вопросе?»

XVI

есмотря на то, что в зале пахло овчиной, кожей, дегтем и дышать было трудно, никто из присутствующих этого не замечал. Все были разгорячены речами обвинителя и защитника, у всех в голове сверлил один захватывающий вопрос: кто выйдет победителем в этой борьбе? На чью сторону склонятся присяжные: на сторону ли обвинителя, завоевавшего себе сегодня несколько сторонников, или на сторону блестящего защитника? О том, что виновны подсудимые или невиновны, мало кто думал.

Председательствующий опытным глазом заметил, что нравственная атмосфера в зале сильно повышена, присяжные взволнованы и растеряны.

После довольно продолжительной паузы, во время которой на задних скамьях усиленно сморкались и откашливались, председательствующий, державшийся в продолжение всего процесса прямо, тут откинулся всем корпусом на спинку кресла и принял самую спокойную, непринужденную позу, точно сидел за столом среди своих домашних, даже руки сложил на груди.

Все это сделал он нарочно, чтобы охладить расходившиеся страсти.

– Вот, господа присяжные заседатели, – медленно, обыкновенным разговорным тоном, не повышая и не понижая голоса, начал председательствующий, – перед вами дали свои показания подсудимые, свидетели, эксперт, говорили за и против подсудимых обвинитель и защитник… Насколько в пределах человеческих сил и средств, дело это осветилось перед вами со всех сторон. Обвинитель настаивал, что подсудимые нанесли потерпевшему тяжкие побои из чувства ревности к благосостоянию и добронравию Кирильева и что для этого они намеренно привели себя в состояние опьянения… что будто бы у них, у трезвых, не хватало храбрости совершить насилие над потерпевшим и для этого они нарочно напились. Далее обвинитель настаивает, что найденные на теле пострадавшего Кирильева раны, нанесенные тупым и режущим или колющим оружием, по числу их надо признать тяжкими побоями… Надо знать вам, господа, что у нас побоями признается, когда потерпевшему нанесено больше двух ударов, а тяжкими побоями называется, когда потерпевший человек, что называется, измолочен весь, обращен в кашу, когда поломаны кости, когда тело все окровавлено и искромсано. Это признается тяжкими побоями, подвергающими жизнь опасности. В подтверждение своих обвинений г. товарищ прокурора ссылается на свидетельские показания, из которых явствует, что один из подсудимых, именно Степанов, грозился отомстить Кирильеву за отобранную у его отца землю, и месть эту при помощи двоих своих товарищей привел в исполнение вечером 25 августа на дороге вблизи усадьбы Хлябино. Защитник, наоборот, настаивает на том, что потерпевшему нанесены побои в простой драке, что ни Степанов, ни его товарищи никакой злобы не питали к Кирильеву, никакого предварительного уговора у подсудимых не было, а просто молодые, опьяненные вином парни разодрались между собой, и одна сторона одолела другую. Мало этого, защитник отрицает даже тяжкие побои. Он говорит, что нанесено было подсудимыми только два удара тупым орудием, а кто нанес колотые и резаные раны, найденные на теле потерпевшего, судебным следствием не установлено. Если признать точку зрения обвинителя, т.е. что нанесены были с заранее обдуманным намерением тяжкие побои, то подсудимых ждет тяжкая кара; если же стать на сторону защиты, то кара гораздо легче. Конечно, господа, обе стороны – и обвинитель и защитник, как люди, принявшие присягу, высказали перед вами свои искренние взгляды, свои искренние убеждения, которые у каждой стороны сложились из всестороннего изучения этого дела. Но не надо забывать, господа, что обе стороны – стороны заинтересованные. Интересы одной стороны как раз противоположны интересам другой. Обвинитель защищает интересы государственные против преступных посягательств отдельных членов государства. Защитник, наоборот, защищает отдельных лиц против государственного обвинения. Но, как я уже сказал, обе стороны – взаимно противоположно заинтересованные, и их положение является положением сторон борющихся. А где борьба, там страсть, горячность, азарт, следовательно, нет необходимого беспристрастия. По мысли законодателя, из словесного столкновения этих двух заинтересованных сторон и должна в возможной полноте выясниться истина данного дела перед судом. Ну, вот теперь прения окончились, а с ними прошла горячность и страсть. Мы с вами, господа, стороны не заинтересованные. Мы – судьи. Наша задача – спокойно, без торопливости, приняв, конечно, во внимание добытые данные судебного следствия, освещенные и растолкованные заинтересованными сторонами, прийти к определенному заключению в данном деле.

Вы же сами по себе, без меня и без других судей, должны решить по совести: виновны ли в предъявленном им обвинении подсудимые или невиновны, и если виновны, то в какой мере, т.е. заслуживают снисхождения или не заслуживают его?