Наше счастье украли цыгане

Седовласый вскочил на ноги, устремил взор вдаль, в ту сторону, где расстилалось уже невидимое поле, и вместе со мной обнаружил там несколько пляшущих огней. Те напоминали фары автомобилей, дрожали, прыгали, резвились и почему-то ничего хорошего для всей нашей таборной компании не предвещали.

— Топоры хватайте, палки! — услышала я, как Игнат Тимофеевич отдавал распоряжения уже где-то в отдалении. — Эх, не все в сборе! Врасплох нас застали. Бабы, дети — в лес немедленно!

Серёжа, лицо которого в бликах костра выглядело более чем обеспокоенным, если не сказать напуганным, схватил меня за запястье и потянул за собой.

— Пойдём быстрей!

— Кто это? — поддалась я на движение.

— Без понятия. Менты, может. Или бандиты председательские. Какая разница?

— Да я не при чём, — бормотала я на бегу. — Мне-то чего прятаться?

— Думаешь, они разбирать будут?

— А чего они вообще? Что им надо?

Усадив меня под деревья рядом с парочкой цыганок и ребятнёй, Серёжа ринулся обратно, оставив мои глубокомысленные вопросы без ответа. В лес мы углубились недалеко и сквозь немногочисленные деревья наблюдали за происходящим. Оно оказалось будоражащим.

Дрожащие огни вскорости приблизились к цыганскому кочевью вплотную и действительно оказались автомобилями — тремя легковыми и грузовым. Из кузова грузовика тут же на землю повыпрыгивали разгорячённые мужики, каждый держал в руках дубину или монтировку. Из легковушек тоже мужики выбирались — и у них в руках дубинушки значились.

Эх, дубинушка, ухнем!

А у некоторых и ружьишки.

— Где Игнат! — гаркнул кто-то из них.

— Игнат, сука, выползай! — заорал тот же самый голос громче и раздражённее. — А не то Хиросиму тут тебе устроим!

— Вам зачем Игнат нужен? — донёсся из-за повозок ответный вопрос, озвученный голосом молодым, явно Игнату Тимофеевичу не принадлежавшим.

— Базар есть, — был ответ. — Игнат, выползай! Учить тебя будем уму-разуму.

— Ещё шаг сделаете — стреляю! — снова отозвались с цыганской стороны, и на этот раз говорившим был седовласый барон, я узнала его.

— Игнат, гнида! Если ты отсюда не… — завопил тот же голос, обладателя его я наконец разглядела, это был широкий мужик с плешью на голове, но другой, маленький и щуплый, подскочив вдруг к плешивому крикуну, дал ему хорошего тумака в плечо и оборвал на полуслове.

— Чё за тёрки пошли?! — зашипел он на плешивого. — Чё за мелодрама?! На хрен он тебе нужен?! Дело делать давай!

— Ну ладно, — пожал плечами тот несколько растерянно. — Просто без крови хотел…

— Нам по барабану, — снова прошипел маленький и крикнул, оборачиваясь к кому-то из мужиков: — Тащи канистру!

В этот момент я приехавших узнала. Некоторых из них видела на улицах села. Шабашники, водовод меняли.

На секунду я отвлеклась, потому что почудилось, будто цыганки вокруг меня исчезли — так оно и оказалось, женщины с детьми отползли глубже в лес. Впрочем, кое-кого я разглядела, несмотря на темноту — они передвинулись недалеко, метров на двадцать. Кто-то махал мне из-за веток.

В этот момент раздался выстрел. Я бросила взгляд на поляну — а там всё уже пришло в движение: приехавшие мужики бежали к повозкам, один из них, достигнув ближайшую, усиленно тряс над ней канистрой с изрыгавшейся серпантиновой лентой бензиновой струёй, из темноты доносились звуки ударов и крики, почти сразу вслед за первым выстрелом раздалось ещё несколько. Я подумала, что всё же благоразумнее отползти ближе к цыганкам и принялась пятиться назад. За мгновение до того, как плотный кустарник полностью скрыл от меня поляну, она озарилась вспышкой огня — то озорно и игриво занялась языками пламени облитая бензином повозка.

Мне было весело. Не, в самом деле, меня просто-таки восторг душил. Знаю, я извращенка и потерявшая моральные ориентиры дрянь: прямо передо мной люди бьют друг друга, а возможно, что и пристрелят кого-то — а мне радостно.

И никакого волнения — даже пластинки для успокоения перебирать не хотелось. Петь — и подавно.

Просто сюжет развивается — и он нескучный.

НИЧЕГО НЕ ИСПРАВИТЬ

«— Подождите! Да подождите же! — кричала истово Мария, воздевая руки к небу и едва не бросаясь под скачущих мимо коней. — Вы не так всё поняли! Индейцы не крали меня, я сама пришла в резервацию. Сама, понимаете!?

Всадники, казалось, вовсе не замечали её. Возбуждённые, выкрикивающие нечто несвязное, они с самозабвенным удовольствием вскидывали ружья и стреляли по разбегающимся в стороны краснокожим. Почти каждый выстрел достигал цели. Один за другим индейцы падали на землю, сражённые злыми, не знавшими пощады пулями бледнолицых. Среди них попадались женщины и дети. С каждым мгновением земля всё больше напитывалась кровью.

— Пожалейте детей! — взывал к нападавшим по-английски седовласый вождь Ястребиное Перо, который всего лишь несколько минут назад так гостеприимно угощал Марию кисловато-горьким и волшебно-пьянящим индейским напитком, название которого она так и не смогла запомнить. — Мы не сделали вам ничего плохого. Топор войны давно зарыт!