Наше счастье украли цыгане

Я прицельно, словно выстрелом, пронзила его лицо с плохо угадываемыми в темноте чертами требовательным взглядом и, мысленно переступив последний рубеж, раздвинула ноги.

Больно не было. Почти. Крови вытекло ровно одна капля. Но большая. Я успела смахнуть её трусиками. Завтра выстираю.

Самое приятное оказалось потом. Когда, обнявшись, лежали в постели голые, гладили друг друга и всё никак не могли уснуть. Что-то говорили. Целовались. Мне было необычайно хорошо. Просто умиротворение. Просто нежность.

ИЗМЕННИЦА

На следующий день меня принакрыло горькое и стыдливое понимание: я изменница! Я изменила моему ангелочку, моему Алёшеньке. Я же его люблю, я же ему принадлежать хотела!

Алёшенька, сокол мой ясный, где же ты теперь? Как переживёшь измену возлюбленной своей? Что с ней сделаешь? Просто побьёшь, или же полоснёшь по горлу тупым и ржавым ножом? Всё готова от тебя принять со смирением и кроткой благодарностью.

Но в то же время мысль об измене вовсе не испепеляла. Отнюдь, я почувствовала в ней чрезвычайно приятные, сильные и позитивные вибрации. Блин, я даже ухмыляться начала про себя, а после завтрака, когда по телу разлилось сытое довольствие, и вовсе вслух!

Да, мать вашу, да! Я изменила. Я смогла. Я сильная женщина. Не то что вы, верные да глупые коровы.

Вот ведь дилемма где. Порок приятен, он наполняет энергией и алчной злостью, без которой превращаешься в говорящий овощ. Он же разрушителен — потому что вот они, пробоины, зияют по всему телу. От бывшей преданной и цельной Светланы почти ничего не осталось. Я не была такой? Ну, это уж не вам судить, господа хорошие. Вылупляется новая, звонкая и агрессивная самка, она затянута в отливающую матовостью броню, она утыкана шипами. Не подходите, соперницы, пораню!

А к середине дня всё вывернулось наизнанку, точнее, к первичному греховному состоянию. Нет, с чувством вины мне не справиться. Я слишком хрупкая для него. Я ничтожество, бестолочь, тварь! Я продажная сука! Мама, зачем ты родила такое недоразумение?

— Свет, ну ты чё? — пытался успокоить меня, уже чуть ли не навзрыд рыдающую, забившуюся в угол, потерянную, цыганёнок. — Что случилось-то? Тебе больно что ли?

— Нет-нет, всё нормально, — держала я его за руку. — Не обращай внимания. Это просто нервы.

Наплакавшись, почувствовала облегчение. Гармоничный баланс без уклонов вправо и лево. Что ни говорите, а слёзы снимают стресс.

ПЕРВЫЙ САМЕЦ

Я сейчас смотрю на него совсем другими глазами. Я неврастеничка, знаю, склонна придавать рядовым вещам запредельное значение и давать будничным событиям жизни неадекватную оценку, но бороться с этим невозможно, так что приходится принимать себя такой, какая есть.

Впрочем, разве такое уж рядовое событие первая физическая близость с мужчиной?

Меня всё в Сергее дико раздражает. Например, как он ест. Вот сидит сейчас за столом и чавкает. Боже мой, я отдалась чавкающему мужчине! Это ужасно… Да и вообще все его движения, вся его мимика — они так неблагородны, так мелки и нелепы. В нём совершенно нет стати. Он простак и босяк. Я, аристократка духа, якшаюсь с бродягой! Что будет дальше?

А затем, спустя какое-то время, поворот. Почти на сто восемьдесят градусов. То ли усилием воли, то ли просто под воздействием дежурных магнитных завихрений, я гляжу на него по-другому. Нежно. Я так должна смотреть, он мой первый мужчина! Нет-нет, я была не права, он достоин меня. Вот как задумчиво и красиво он взирает сейчас в окно, прямо как поэт! Такой яркий, экзотический профиль… И рукой повёл так грациозно…

— Серёж, а ты стихи писать не пробовал?

— Не-а.

Первый самец… Где-то читала, что он оказывает воздействие на всю жизнь. Даже если родишь не от него, то дети всё равно будут носить некий код, заложенный при первом сексе. Непременно будут чернявыми и смуглыми, к примеру.

В любом случае, всех последующих буду сравнивать с ним. Так что может и неплохо, что начала не с самым лучшим экземпляром?

Все последующие… Я почему-то абсолютно уверена, что их ещё будет множество. Нет, мне определённо не стать монахиней.

АПОФЕОЗ ТВОРЧЕСКОГО ТУПИКА

Не пишется. Как ни пытаюсь. Я бездарь или просто физическое состояние не то? Сбили с волны, может? Если она была, конечно.

Господи, кто вообще заставил меня писать эту глупость про индейцев?

ЯВЛЕНИЕ ОТЦА

Никогда не любила сны. Вообще спать не люблю. Я хочу быть цельной и сильной, я хочу подчинять, а не подчиняться неведомым силам. Хочу бодрствовать и действовать! Во сне себя не контролируешь, во сне в тебя может проникнуть всё, что угодно.

Хотя отрицать магическое значение снов не могу. В них видишь порой, пусть и против своей воли, самую суть жизни во всей её беззащитной сюрреалистичности.

Мужчина. Стройный, высокий — идёт справа от меня, я не вижу его лица. Держу за руку.

Это отец.

— Папа! — хнычу я, потому что маленькая и глупая, мне лет пять от силы. — Купи мне чоколадку!

— Света, доченька! — слышится его укоряющий голос. — Ты уже такая взрослая, а коверкаешь слова. Не чоколадка, а шоколадка. Шэ, понятно? Скажи: шэ-э-э…