Наше шаткое равновесие

Игорь тянет меня на себя, и мы в одно мгновение оказывается в гостиной. Он целует мои губы, щеки, его пальцы с какой-то особой нежностью поглаживают мою шею. Он окутывает меня своими объятиями, словно я самое ценное, что у него есть в этом мире. Мы падаем на диван с бешеным желанием прикоснуться друг к другу. Коснуться оголенной кожи. Я задыхаюсь от его ласк, они проникают под кожу, в кровь. Это невообразимое блаженство и обжигающая страсть. Только он. Мой. Навсегда.

Это возводит в состояние триумфа, когда хочется подчинить и подчиниться, что я и делаю. Отдаю ему себя полностью, без остатка. Упиваюсь этим соитием. Его сильными руками, этими резкими и беспощадными движениями внутри меня. Сумасшедшая лихорадка, от которой существует только одна таблетка. Его губы.

Я целую, кусаю его губы, вдыхая в них стоны наслаждения. Земля переворачивается вверх дном, и нет больше ничего. Ничего кроме нас.

Это убийственно. Убийственно прекрасно. Быть с ним, в его руках. Чувствовать жар наших тел. Мы толком не раздеваемся, потому что это сильнее нас. Невозможно ждать. Ни минуты. Это необузданное желание поглощает разум, подчиняет волю и тело, делая нас зависимыми друг от друга.

Он забирает мое тело в свой плен, подчиняет. Я чувствую желание и хочу лишь одного — хочу почувствовать его в себе. Игорь хочет того же, поэтому, словно читая мысли, проникает так глубоко, что вздох блаженства перемешивается с крохотной, почти неощутимой болью. И я готова продать душу, чтобы это не заканчивалось.

* * *

Мы отлипаем друг от друга только к вечеру. Это дается как-то особенно нелегко. Мне все еще страшно разрушить наше равновесие. Это установившее между нами шаткое равновесие.

Поэтому, когда Мурас выходит на балкон покурить и позвонить, я заворачиваюсь в одеяло, оставаясь неподвижно лежать на диване. Трогаю свою голову, ощущая спутанные волосы. Расчесывать мне их придется долго.

Пока я рассуждаю о всякой ерунде, Игорь возвращается, целуя меня в плечо. Ложится рядом, стискивая в объятьях.

— Кому ты звонил?

— Шелесту.

— Кому?

— Армейский дружок. Это он мне работку подкинул.

— Расскажешь, где ты теперь будешь работать?

— Начальником службы безопасности. У него же.

— А он кто?

— Звезда, мать его. Чемпион мира по боям без правил.

— И зачем ему охрана? — хмурюсь.

Глупый вопрос, конечно, но он как-то сам собой слетел с губ.

— По статусу положено. Да и вряд ли ему удается свободно передвигаться, без всякой огласки.

— Это не опасно?

— Это безопасно.

— Тогда хорошо. Я тебя поздравляю.

— Спасибо. Давай завтра заберем Полину. У меня с утра будет парочка дел, а после обеда можем выехать в Питер. Вернемся обратно дня через два. Мне на работу выходить только с понедельника.

— А мне завтра… я не могу отпроситься, только устроилась же.

— Тогда позвони сестре, пусть едет обратно и возвращает мне моего ребенка.

— Нашего, Мурас, вообще-то это я ее рожала.

— А я ее делал. Все, топай, приготовь что-нибудь.

— А я вот вообще не участвовала, да?

— Ну как сказать…

— Ты хам.

— Я знаю.

— Но мой. Только мой хам.

Глава 22

Женя

— Полина, как провела время у бабушки? — спрашиваю, усаживая ее в машину.

Юлька передала мне ее из рук в руки и умчала на работу. А мне на свою теперь ехать не придется. Точнее… вообще, Мурас вчера туда нагрянул пообщаться с моим начальником пару минут. И меня уволили. Теперь мы с ним, кстати, не разговариваем.

Потому что он не имел права, и это не его дела. И я не должна сидеть дома, как привязанная, до сих пор руки так и чешутся его придушить.

Полина ерзает в своем кресле, наконец отвечая мне:

— Хорошо. А папа где?

И сразу «папа». О маме в этой семье вообще никто не думает. Завожу машину.

— Папа на работе. Вечером приедет.

— Точно приедет?

— Точно.

— Ты не врешь?

— Не вру.

Улыбаюсь, но это немного ранит. Я сама виновата в подобных ее вопросах. Я же столько раз ей врала. Я плохая мать. Но у меня есть шанс и время стать лучше.

— Мы домой?

— Домой. Покушаем, поиграем.

— И папа придет?

— И папа придет.

Часов до восьми мы с Поли собираем пазлы, кубики, раскрашиваем раскраски, а я начинаю тревожно смотреть на часы. Игорь не говорил, во сколько придет, но я почему-то решила, что часов в девять он будет дома. Малышка начинает зевать, спать не ложится, начинает реветь, она собралась дождаться Игоря, который трубку, кстати, не берет. У меня голова идет кругом от этого всего, и, конечно, как всегда, мысли в моей голове — одна ужаснее другой.

Полина, наревевшись вдоволь, что папа не пришел, все-таки засыпает у нас в спальне. Я в сотый раз набираю Игоря, но он вне зоны. Бешусь и иду в душ. Нужно смыть эти нервы к чертям.

Домой Мурас приходит часа в два. Я, как дура, все это время сижу на кухне. Сто раз попив чай и просмотрев сотни роликов на ютуб. А что мне еще делать? Да и на работу мне завтра не нужно. Его же стараниями.

Ключ в замке поворачивается, но я, как каменная статуя, продолжаю сидеть на стуле ровно. Делаю вид, что мне все равно, где он там шлялся.

— Ты не спишь?