Наше шаткое равновесие

— Ну чего ты так разнервничалась? Мы всего один раз.

— Я не против пиццы как вкусняшки, но я очень против, если она подается как полноценный прием пищи.

— Все, я, пожалуй, домой поеду. Злая ты какая-то сегодня.

— Нормальная я, просто я же просила.

— Я уехала, — чмокает меня в щеку и быстрее ветра уносится за дверь.

— Мам?

— Что?

— Я тут подумала, если ты родишь мне братика, то будет хорошо. Он будет игрушки убирать и кашу невкусную за меня есть.

Обнимаю свое маленькое солнышко, а сердце отбивает бешеный ритм. Я смотрю, наша дочь вся в своего любимого папочку. Главное, найти для себя выгоду. Во всем.

— И кто тебя на такую мысль натолкнул?

— Тетя Юля. Она сказала, что ты всегда убирала игрушки в детстве, а она нет.

— Тетя Юля, значит, какая она у тебя молодец.

Эпилог

Женя

Дождь. Теплый летний дождь. Забегаю в зал нашего ресторана, почти сразу наталкиваясь на Синичкину.

— Лиза, все хорошо?

— Евгения Андреевна, конечно. Не переживайте.

— Моя ты хорошая. Торт готов?

— Да, я распорядилась, чтобы его погрузили к вам в машину.

— Спасибо.

— Посмотрите, пожалуйста, я тут кое-что набросала.

Моя помощница и просто замечательная девочка Лиза подает папку с документами, улыбаясь своей неотразимой улыбкой. Лизе двадцать, она еще учится на заочке, но с неземным превосходством справляется со всем, что я ей поручаю. У нее проблемы с родителями, но суперкреативная голова, из-за которой, собственно, и происходят все прения в ее старомодной семье. Возможно, это громкое слово, но, когда родители навязывают свои устои, совсем не вписывающие в современную реальность, по-другому сказать нельзя.

Лиза напоминает мне меня. Десять лет назад я вот так же стояла на распутье жизни, с одним лишь исключением, уже тогда у меня была моя Поли, а вот в остальном все, наверное, было идентично.

Когда я подбирала себя помощницу, я с первой секунды видела в глазах этой девочки свое отражение. Той меня, которая изменилась спустя годы, но где-то в глубине души все еще сожалеет о том, как складывалась ее судьба и через что ей пришлось пройти.

— Хорошо. Я поехала, ты сегодня за главную.

— Удачи вам. Я не подведу.

Касаюсь ее плеча и, накинув легкий летний плащ, выхожу на улицу, прикрывая голову папкой. В машине первым делом звоню Игорю. Он берет трубку не сразу. Как всегда, самый занятой. Мой самый лучший, любимый, но до жути занятой муж.

— Я уже выезжаю.

— Хорошо, тебя встретить?

— Так доберусь. Ты же мне адрес вбил в навигатор на телефоне?

— Еще вчера.

— Тогда точно доеду.

— И зачем ты вообще на работу поперлась сегодня?

— Контроль. Ты тоже все под контролем держишь. Всегда.

— Ладно, походу, только моя жена приедет последней и без водителя.

— У тебя просто суперсамостоятельная жена. Они должны завидовать.

— Они и так все упали. Аккуратнее на дороге. Дождь.

— Я как черепашка.

— Ты от ресторана тронулась уже?

— Нет.

— Давай лучше машину пришлю, а?

— Я сама. Все, связь плохая.

Скидываю, прикрепляя телефон на магнитный держатель. Так, что тут у нас с маршрутом? Ну вот, сорок минут, и я на месте.

Куда я, собственно, еду — на маленькой семейное мероприятие. Семейное — это, конечно, обширное понятие, но, наверное, мы все уже давно стали одной большой семьей. Выезжаю на МКАД.

В особняк Дорониных я опаздываю минут на тридцать. Все же рассчитывать и верить времени по навигатору — идея плохая. Паркую машину, подкрашиваю губы и, прихватив клатч, почти лечу в дом. Охрана оперативно выгружает из багажника торт. Игорь встречает меня сразу, по камерам видел, что я тут, сто процентов. Хорошо, что не звонил, пока я ехала, иначе бы поругались. Эта его особенность все контролировать поначалу доводила меня до истерических припадков, и лишь со временем я привыкла к своему мужу, и теперь совсем не акцентирую внимание на его мании преследования меня.

Целую Мураса в губы, радуясь, что помада стойкая и не оставляет следов.

— Где наши детки? — уже Герде, которая оказывается рядом.

— Женя, привет! — Герда целует в щеку. — Наверху, имениннику подарки треплют.

— Это они могут. Слушай, это, конечно, весело, сегодня у вашего Ника день рождения, а через три дня у нашего Марка.

— Не то слово.

— Хорошо, что Алинушка наша зимой родилась, а то столько летней малышни, глаза разбегаются.

— Ну да, у нас и Никита, и Тея — летние дети. Ваши старшие тоже. Одна Алина решила нарушить традицию.

— Она у нас вообще все нарушила, особенно Полинину спокойную жизнь, как она мне тут по секрету сказала. Она же только Марка воспитала, теперь еще и Алину надо. Все на бедном ребенке держится.

— Поля ваша жжет… я думала, у меня гиперактивный ребенок, но не тут-то было.

— Да и впереди планеты всей, с ума сведет кого захочешь.

— Я вас оставлю, — Игорь целует мое плечо и уходит на улицу.

Киваю.

— А где Богдан? Не прилетел еще?

— В аэропорту в Берлине с утра задержали, не поняла ничего, но обещал с минуты на минуту быть. Игорь, наверное, ушел проконтролировать, — Герда понижает голос, — я иногда его слушаю, и по стойке смирно встать хочется. У них такая манера общения, что не ясно, кто на кого работает.

— Ой, Мурас в своем репертуаре.