Наше всё! Футбольная хрестоматия

Однако когда я прилетел в Москву и сошел с трапа самолета, меня стало душить ощущение пустоты и полного непонимания происходящего. Я не представлял, что буду делать. Ведь ничего другого, кроме того, чтобы играть в футбол, я по большому счету неумел, а год дисквалификации вполне естественно казался мне целой вечностью. К счастью, я с детства был достаточно высокого мнения о своих возможностях и никогда не сомневался, что выберусь из любой ситуации. Вот и в тот сложный момент я сказал себе: «Егор, ты сможешь! Все образуется!» Аэропорт я покинул в приободренном состоянии, и этот эмоциональный запал позволил мне окунуться в новую жизнь уже частично подготовленным к глобальным потрясениям.

Безусловно, мне помогла поддержка семьи и друзей. Близкие окружили меня заботой, создали мне атмосферу теплоты и уюта. В прессе, на сайтах болельщиков, да и везде, где я оказывался, раздавались слова в мою защиту. Никто от меня не отвернулся, никто не поставил под сомнение мою честность и порядочность. Люди верили в то, что бромантан попал в мой организм без моего ведома.

Тем не менее нашлись и такие, поведение которых стало для меня очередным шоком. Речь идет от тех самых людях, которые подставили меня перед УЕФА. За попадание сборной на чемпионат Европы каждому из игроков, защищавших ее цвета, полагались хорошие премиальные. Однажды я поинтересовался у знающего человека, когда могу приехать в банк, чтобы получить причитающиеся мне деньги, и тот ответил: «Егор, поступило распоряжение твои деньги попридержать». Я удивился: «В чем я виноват–то?» Ради того, чтобы сборная попала на чемпионат Европы, я, по сути, пожертвовал годом своей карьеры, а на мне кто–то попытался нажиться. Какое–то время спустя я попросил Георгия Ярцева разобраться в данном вопросе. Он обещал посодействовать, но ничего не изменилось. В РФС меня заверили, что денег я не получу. Причину объяснять никто не стал, сказали, сам должен понимать. А я не понимаю! Деньги — вещь важная, но здесь дело даже не в них, а в том, что это больно, когда с тобой поступают подло.

Даже сейчас неприятно вспоминать и другой эпизод, когда Колосков выступил в СМИ: «Титов сам виноват. Не надо было отказываться от пробы «В»!»

У меня даже слов нет, чтобы передать свою реакцию на услышанное.

Вполне естественно, что весной 2004‑го я окончательно для себя решил: при том руководстве РФС за сборную больше никогда играть не буду. Я перестал доверять этим людям. Знал, что они могут элементарно вытереть о человека ноги. Отец с детства меня учил: если кто–то засадил тебе нож в спину, вычеркивай его из своей жизни. Я довольно быстро этот постулат занес в свой внутренний компьютер и людей вычеркивать научился раз и навсегда.

* * *

Первое время в период дисквалификации во мне все же поселилась жуткая апатия, а на футбол и вовсе выработалась аллергия. Не было сил смотреть его, говорить о нем, воспринимать новости.

К жизни «на гражданке» я адаптировался примерно через месяц. В одно прекрасное утро почувствовал огромную потребность что–то делать, куда–то двигаться. Вскоре мы с моим другом и пресс–атташе Аленой Прохоровой обсудили дальнейшие перспективы. Она сказала: «Егор, перед тобой открываются прекрасные возможности познать иной мир. Пора выходить в свет. И пусть все видят, что у тебя все хорошо».

Я стал общаться с журналистами, принялся рассматривать варианты участия в различных проектах. Алена организовывала мне съемки в глянцевых журналах, я регулярно появлялся в телевизионных передачах. Моя жизнь забурлила и стала стремительно развиваться по новому сценарию. Я ощутил себя востребованным не меньше, чем на пике своей карьеры. Душа моя смягчилась, проблемы остались позади, хотя футбол по–прежнему мне был противен. Точнее сказать, не сам футбол, а футбол топ–уровня. Я испытывал своеобразный спортивный зуд и, пытаясь его заглушить, гонял мяч везде, куда меня приглашали. Но то был дыр–дыр. Развлечение. Разгрузка. Все это не имело ничего общего с тем футболом, воспоминания о котором вызывали приступ боли в моей груди. Это потрясающе, что я быстро научился заглушать боль. Да не традиционным русским средством, а своей активностью. Я больше ни дня не сидел на месте, постоянно придумывал себе разные занятия.