Нашей юности полет

Люди верили в коммунистическую утопию, не подозревая о том, что отвлекаются от упомянутых выше социальных факторов. В самом деле, почему бы людям не заботиться друг о друге? Почему бы не жить в мире и дружбе? Почему бы не распределять трудовые усилия и жизненные блага по справедливости? Почему бы не воздавать людям почести по их способностям, достоинствам, реальным заслугам? Почему бы…? Почему бы…? И абстрактно рассуждая (т. е- не принимая во внимание все те неустранимые обстоятельства, которые объясняют, почему все это невозможно или возможно в такой форме, какая не имеет ничего общего с мечтой), все это вроде бы возможно. Но абстрактная возможность еще не есть возможность реальная.

Коммунистическая утопия осуществима в реальности лишь в той мере, в какой упомянутые выше факторы отсутствуют в реальности. Но для какого рода человеческих объединений это возможно? Как много таких объединений? Какова их роль среди прочего человечества? А главное — в каких масштабах, в какой форме и как долго коммунистическая утопия может просуществовать в таких объединениях реально? В нашей стране экспериментов на этот счет было достаточно. Кое-что в них было удачным, кое-что — нет. Кое-что вошло в нашу нынешнюю жизнь. Кое-что исчезло как нежизнеспособное. То, что у нас есть, есть результат поисков наиболее жизнеспособных вариантов организации жизни в условиях, предсказанных в утопии.

О диалектике

В России серьезно отнеслись к диалектике. И она прочно вошла в нашу идеологию. И в этом наше преимущество перед Западом. Западная идеология антидиалектична. Даже Германия, где диалектика была открыта, отвергла ее. И это было одной из слабостей германского способа мышления, одной из причин поражения Германии в войне. А Сталин был диалектик. Пусть в примитивной и карикатурной форме, но все-таки диалектик. Вот возьми сталинские репрессии в отношении командного состава Красной Армии. Общепринятое мнение:

Сталин ослабил армию, и это было причиной поражения в начале войны. И Гитлер, помогая Сталину устранять «лучших» военачальников, думал, что ослабляет советскую армию. Да, в какой-то мере это ослабило Красную Армию и способствовало поражениям в начале войны. Но только ли это? И это ли главное? Мы-то с тобой знаем, каким был командный состав нашей армии до чистки. Не будь чистки, мы не имели бы таких поражений в начале войны, но мы проиграли бы войну. Сталин (инстинктивно или сознательно, не могу судить) поступал правильно, намереваясь обновить командный состав армии. Я ведь тоже был предназначен для этого обновления. У нас целая рота была ребят со средним и высшим образованием, нас готовили в офицеры. Сталин не учел инерции огромного общества и не успел провести обновление командного состава армии до войны. Пришлось это делать в ходе войны. Но одно из условий нашей победы — именно это обновление, т. е. повышение образовательного и интеллектуального уровня командного состава. Вот тебе классический пример диалектики.

Все, что сейчас говорят критики нашей истории и нашего общества, пронизано чудовищной антидиалектичностью, непростительной в наш век буйства науки. Кстати, после Сталина началось некоторое ослабление диалектичности нашей идеологии. Появились бесчисленные умники, уличающие Сталина в вульгаризации марксизма. А сами эти умники занимаются тем же, только в потоке безудержного словоблудия.

Соучастие

— Великая эпоха ушла в прошлое, осужденная, но не понятая, твердил я себе, словно в бреду. И в бреду тоже. Я прожил лучшую часть жизни в эту эпоху. В ней есть доля и моего участия. В нее вложена моя душа. Я не хочу ее оправдывать — не бывает преступных эпох. Бывают трагические эпохи, в которые совершается много преступлений. Но трагедия не есть преступление. Я не хочу оправдываться сам — совесть моя чиста. Я — сын своего времени. Верный сын. Я работал до кровяных мозолей, заранее зная, что не получу за свой труд ничего. Я голодал. Я мерз. Меня ели вши. Я постоянно ожидал ареста. Я добровольцем ходил в разведку. Я добровольцем оставался прикрыть отступающих товарищей. Я впереди роты шел в атаку. Я работал там, куда меня посылали. Я делал то, что меня заставляли. Меня обходили наградами и чинами. Я никогда не жил в хорошей квартире, не носил красивых вещей, не ел пищу и не пил вин, о которых читал в книгах. Мой опыт в отношении женщин достоин насмешки. Меня никто не обманывал и не запугивал, я делал все сам, добровольно. Я никогда не верил в марксистские сказки о земном рае. Знал, что происходило в нашей реальности. И все же я рад, что жил в ту эпоху и жил так, как прожил. Если бы мне предложили повторить жизнь, я бы выбрал прожитую мною в ту эпоху жизнь из всех возможных.