Нашей юности полет

Человек. О, я хотел бы сказать многое. Но когда есть что сказать, говорить трудно. Трудно выбрать события и дать им оценку. К тому же этот период был очень сложен, даже запутан, подвижен, изменчив, противоречив. В этот период я отслужил в армии, хотя мог иметь отсрочку, поскольку поступил в институт. Я напросился добровольцем в пограничные войска на Дальний Восток. Потерял три года. Но я не жалею. Участвовал в конфликте на озере Хасан и на Халхинголе. Потом потерял еще два года: работал на важном строительстве в Сибири. Заработал там язву. Институт. Война. Был комсомольским активистом. Вступил в партию на фронте. После института уехал добровольно работать в глушь. Жил там с женой и ребенком в тесной комнатушке. Как жили — теперь трудно поверить. Макаронам радовались, как дети. А фрукты… Слава Богу, лук был. Одним словом, хлебнул жизни по горло.

Дьявол. Следовательно…

Бог. Ничего не следовательно. В эти годы Человек повидал мир, преодолел массу трудностей, пережил радость первой любви, радость рождения ребенка. Романтика. Перспективы роста…

Человек. Верно. Я об этих годах не жалею. Было все. И любовь. И романтика. Но вот насчет того, чтобы повторить их, я колеблюсь. Романтика — да, но романтика голода, грязи, холода, работы до изнеможения, часто бессмысленной. Одновременно это были годы встречи с суровой реальностью и прощания с романтикой. Пришлось отбросить все иллюзии и надежды отрочества. Правда, появились другие надежды, более прозаические: чуточку улучшить бытовые условия, продвинуться на работе.

Дьявол. Насчет первой любви. Вы женились на той, которая…

Человек. Что вы! Девушка, которую я полюбил впервые, предпочла другого. Я женился случайно.

Дьявол. Вы любили жену?

Человек. Не знаю. Скорее всего — нет. Всю жизнь маялся с ней.

Дьявол. Почему не развелись?

Человек. Не до этого было. И непривычно. Да и к чему? Другие не лучше жили. Не все ли равно! И дети опять же.

Дьявол. При каких обстоятельствах вы получили комнатушку, о которой упомянули?

Человек. Лучше не вспоминать.

Дьявол. И несмотря на это…

Человек. Нет, из-за этого и из-за многого другого я не могу сказать, что хочу повторить эти годы.

Бог. Таким образом, счет остается прежним.

Война

Дьявол. Теперь — период войны. Думаю, что вы эти кошмарные годы не хотите повторять. Это бесспорно. Потому — короче.

Человек. Как раз наоборот, военные годы я хотел бы пережить вновь.

Бог. Но почему? Все человечество осуждает войну и борется за мир. Избежать войны любой ценой — это естественное желание людей, а вы…

Человек. Вы рассуждаете как идеологический работник. Я вовсе не хочу, чтобы началась новая война. Я хотел бы пережить все то, что было со мной во время войны. Какое это имеет отношение к войне?

Бог. Никакого. Но ведь военные годы для вас были такими трудными. Вы пошли добровольцем на фронт?

Человек. Да.

Бог. Почему?

Человек. Хотел защищать Родину.

Бог. Демагогия!

Человек. Если бы я был в силах, я бы тебе за такое слово по морде дал!

Бог. Извините, я не подумал.

Человек. А кто, по-вашему, защитил страну? Демагогия? Обман? Страх? Я — пока еще живой пример того, что было на самом деле. Я ушел добровольно на фронт. В первом же бою был ранен, но остался в строю.

Был ранен три раза, один — тяжело, полгода в госпитале лежал.

Дьявол. Чем же вас привлекают эти годы, если вы хотите пережить их снова? Приключения? Риск? Слава? Власть над людьми? Что?

Бог. Думаю, что я догадываюсь, в чем дело. Человеческие отношения. Фронтовая дружба. Общая опасность сближает людей.

Человек. Верно, но лишь отчасти. Не забывайте о годах отрочества. Война отбросила зародившиеся сомнения и разочарования. На карту были поставлены лучшие завоевания революции. Эта война для таких, как я, явилась как бы продолжением революции и Гражданской войны. Мы выросли на романтике революционной борьбы и Гражданской войны. А эта война дала нам возможность воплотить ее на практике. Именно ужасы и трудности войны отодвинули на задний план все кошмары созревающего нормального социализма и направили наше внимание на абстрактные и прекрасные в своей абстрактности идеалы его. А на это наложилось все остальное — дружба, романтика боя, сознание предстоящей опасности, сознание пережитой опасности, слава и многое другое.

Дьявол. Можно вопрос не по существу? Скажите, знали ли вы о массовых репрессиях сталинского периода?

Человек. Не все, конечно, но в принципе знал.

Дьявол. И верили вы в то, что сообщалось по этому поводу?

Человек, Передо мною не стояла такая проблема. Я верил в целесообразность происходящего.

Дьявол. Угрожал ли Вам арест?

Человек. Он угрожал каждому. Но я об этом не думал.

Бог. Было ли у вас чувство протеста?