Нашествие

— Отечество? — перебил Бурмин презрительно. — Отечество для мужика — вот эта деревня, вот эта речка, вот этот лес, этот луг, это поле. А не какой-нибудь Аустерлиц, где ему предлагается сложить голову во имя цели, которая ему чужда и непонятна.

Облаков был поражён. Лишь воспитание не позволило ему показать насколько.

— И это говоришь ты, — с оттенком горечи произнёс он, — ты, который шесть лет назад под этим самым Аустерлицем…

— За эти шесть лет я о многом успел подумать. А вот почему так рвёшься ты? Для меня загадка. — Бурмин говорил лениво-насмешливо. — Разве ты разорён? Или медальку хочешь? Так ведь, поди, после прошлой кампании уже места нет, чтобы дырочку проверчивать.

Судя по гримасе Облакова, на этот раз воспитание не удержало бы его от тирады.

— В любом случае, — со вздохом продолжил Бурмин, точно не заметив, — боюсь, ничем помочь не могу. Так называемые мои крестьяне…

Но договорить не успел. Дверь позади мяукнула. Оба обернулись. Старый слуга растерянно переводил взгляд то на барина, то на его гостя.

— Вашество… — пробормотал. — Это… беспокоить…

За спиной его, потряхивая нарядной сбруей и горячо дыша, как жеребец, которому не терпится вскачь, топтался молодой офицер.

— Нестеров! — воскликнул Облаков, узнав своего адъютанта, которому было велено дожидаться в коляске у крыльца. Извинился перед Бурминым, вставая. — Тут, должно быть, что-то срочное.

— Клим, — приказал Бурмин скорее взглядом, чем голосом.

Слуга посторонился, пропуская адъютанта.

— Ваше превосходительство, — вытянулся тот. — Прошу прощения, дело безотлагательное.

Облаков бросил на Бурмина строгий взгляд, как бы говоря, что не уступил. И обернулся к адъютанту:

— Докладывай.

— Солдат прибежал. Нашли убитыми четверых человек, опознаны все четверо как записанные в рекруты…

— О господи.

— Прикажете вызвать из Смоленска дознавателя?

Облаков ухватился за лоб, принялся скрести пальцами:

— Только этого не хватало… Нет, ни в коем случае. Поменьше шума. Сами разберёмся.

Он обернул к Бурмину озабоченное лицо:

— Прости, я должен немедленно ехать.

— Конечно. Прости ты меня, что не смог оказаться полезным. В любом другом, более прозаическом деле буду рад оказать услугу.

Облаков глянул на него рассеянно. Снова обратился к адъютанту:

— Точно рекруты? Это наверное? Ошибки нет? Кто их опознал? Где солдат этот?

— Солдата я обратно отправил, присмотреть за телами. До дальнейшего разбирательства.

— У трактира небось нашли? П-пьянь. Всякий сброд в рекруты записывают, что самим негоже, — начал распаляться Облаков.

— Никак нет. Не у трактира. В лесу.

— В лесу? — опешил Облаков. — Даёшь ты, Нестеров… Отослал солдата. Как же мы теперь это место сами отыщем?

— Извольте. Там просто. Отсюда до Днепра. По правому берегу лес.

— В моём лесу?! — резко поднялся из кресла Бурмин, до того молчавший.

— Это твой лес? — удивился Облаков.

Бурмин схватил с полки перчатки и уже у двери обернулся:

— Я еду с вами. Сядем в мою коляску. Если не возражаешь. Там одно только название, что дорога.

— Буду рад, — кисло ответствовал Облаков.

— Отсюда пешком. — Бурмин натянул поводья, останавливая лошадь.

Облаков с адъютантом переглянулись. По плюмажам на их шляпах пробегал ветерок, движению вторили длинные зелёные плети берёз. В траве трещали кузнечики. Небо ещё не раскалилось, только обещало жару: ни облачка не было в его голубизне. Оба чувствовали себя здесь чужаками.

Бурмин проверил, крепко ли обвязан повод, и только тогда спрыгнул. Адъютант Нестеров, стоя в коляске, опасливо высматривал что-то за деревьями.

— Идёмте, — поторопил Бурмин. И тотчас махнул кому-то рукой: — Вон, выслали нам провожатого.

Облаков сошёл с подножки. Сдвинул край шляпы, промокнул платком лоб. Трава здесь доходила до края его высоких сапог. Следом спрыгнул адъютант.

Из леса к ним спешил, всей спиной выражая усердие, молодой рыжеватый мужик, лоб его был перехвачен тесёмкой. Широкие бугристые плечи распирали рубаху. При виде мундиров он так и разинул рот.

— Ты чей? — спросил его Бурмин.

Мужик ожил:

— Мочалинский.

Бурмин по-французски пояснил Облакову:

— Мочаловку, имение князя Мочалина по соседству, недавно купил некто Шишкин.

— Веди, — шагнул Облаков к мужику. — Ты тела нашёл? Ну?

Тот не сразу оторвал взгляд от их диковинных шляп.

— Не, ваше сиятельство. Пантелей с сыном. Он сына-то сразу в деревню и послал.

— Ладно. Веди же.

Мужик зашагал к лесу, приминая траву. Порхнула птица.

— Полагаю, вся деревня уже сюда сбежалась, — проворчал по-французски Облаков.

Лес тотчас накрыл их прохладной тенью. Землю усеивала рыжая хвоя. Траве здесь не хватало света. Адъютант Нестеров, придерживая шляпу рукой, задрал голову на пушистые еловые облака. Пахло разогретой смолой.

Бурмин крикнул в спину мужику:

— А что Пантелей-то с сыном здесь потеряли?

Спина чуть напряглась:

— Не могу знать, барин, — донеслось.

— А как же, — сердито буркнул по-французски Бурмин. — Зато я знаю.

— Вот как? — по-французски спросил и Облаков.

— Либо сеть ставили, — недовольно ответил ему Бурмин, — либо силки… Попросту говоря, воровали. В моем лесу. Думаю, мне стоит сделать визит этому господину Шишкину.