Федор. И вот нибелунги движутся на восток, сметая всё. Людишки бегут, самовары вывозят и теток глухонемых. Так что же они тебя-то забыли, старый лекарь? Выдь на перекресот, ухватись за сундук с чужим барахлом: авось, подсадят…
Таланов. Не то плохо, что горит, а что дурной огонь тебя сжигает.
Не мешай нам, Ольга.
Ольга. Папа, извини… там Колесников приехал. Ему непременно нужно видеть тебя.
Таланов
Федор. Мне не хотелось бы встречаться с ним. Черный ход у вас не забит?
Ольга. Зайди пока за ширму. Он спешит, это недолго.
Ольга. Папа просит вас зайти, товарищ Колесников.
Колесников. Я за вами, Иван Тихонович. Машина у ворот, два обещанных места свободны.
Таланов. Я не изменил решения. Я никуда не еду, милый Колесников. Здесь я буду нужнее.
Колесников. Я знал, что вы это скажете, Иван Тихонович.
Ольга
Таланов
Вы ведь тоже уезжаете?
Колесников
Таланов. У нас булочная по соседству.
Колесников. Вы не мешаете нам, Ольга.
Таланов. Вот видите!
Колесников
Таланов. И вас. Я помню время, когда ваш отец был дворником у покойного купца Фаюнина.
Колесников
Таланов. Нет… Никто.
Федор. Никто — это, по-видимому, я. Как говорится в романах, из стены вышел призрак средних лет. Гутен абенд[2], бояре!
Таланов
Федор. Когда-то мы встречались с гражданином Колесниковым. В детстве даже дрались не раз. Припоминаете?
Колесников. Это правда. У нас в ремесленном не любили гимназистов.
Федор. Ну, во-первых, сынок-то меченый. Тавро-с! А во-вторых, прифронтовая полоса. Может, он без пропуска за сто километров с поезда сошел да этак болотишками сюда… с тайными целями пробирался?
Ольга. Чем ты дразнишь нас, Федор?.. чем?
Колесников. Вы напрасно черните себя.
Федор. Так полагаете?.. ага. Тогда… вот вы обронили давеча, что остаетесь в городе. Разумеется, с группкой верных людей. Как говорится — добро пожаловать, немецкие друзья, на русскую рогатину: пиф-паф!.. Так вот, не хотите ли взять к себе в отряд одного такого… исправившегося человека? Правда, у него нет солидных рекомендаций, но…
Не подходит?
Колесников
Федор. Понятно.