– Вот пусть и занимается духовными делами, зачем ему светская власть? Я бы лучше поговорил о единстве Востока и Запада: некоторые считают его невозможным и даже Русь отделяют от Европы. Был я недавно в Далмации, в городе Сплите, и встретил там служащих венецианскому богатому купцу двух юношей, родных братьев. Очень умны, образованы, знают множество восточных и западных языков. И при этом обходительны, прекрасно воспитаны – словом, настоящее украшение итальянской молодёжи. Как же я был удивлён, узнав, что Антон и Роман – а их зовут именно так – родом из Руси, из какого-то маленького городка. Они попали в Далмацию загадочным образом; значит, если русича достойно воспитать, одеть в европейские одежды, обучить манерам и языкам, то отличить его от европейца совершенно невозможно!
– А если корове отрубить рога и прибить подковы, то выйдет лошадь, – мрачно сказал доминиканец, – странный разговор.
Приказчик пожал плечами. Расплатился и вышел из таверны.
Седоволосый странник, внимательно слушавший весь этот разговор из своего тёмного угла, накинул капюшон и отправился вслед за новгородцем. Догнал на улице, остановил:
– Погоди. Ты говорил о плавании в Сплит.
– Ну и что? Я и вправду там был, мой хозяин торгует фряжскими товарами.
Седой волновался, хотя заметить это было трудно: по всему было видно, что он – человек бывалый.
– Ты сказал, что ребят зовут Антон и Роман. Как они выглядят? Сколько им лет?
Приказчик оглядел незнакомца: плащ старенький, заштопанный, на ногах – хоть и сапоги, а не онучи, но стоптанные, ношеные. Лишь необычный бронзовый браслет на левой руке, а так-то по всем признакам – нищеброд.
– Почему я должен отвечать на твои вопросы? Вдруг ты мошенник и воспользуешься этими знаниями во вред нашим фряжским друзьям? Ты, небось, нищий бродяга, так зачем тебе знать про далёкие страны и живущих там людей?
Седовласый протянул серебряную монету:
– Я настаиваю.
– Маловато будет, – нагло сказал приказчик.
Седовласый оглянулся по сторонам. Улыбнулся и без замаха ударил новгородца в живот. Придержал, чтобы задыхающийся приказчик не упал. Тихо сказал:
– Ты всяко ответишь на вопросы. Только от тебя зависит, станешь ли ты после допроса калекой – мне всё равно. Выбирай.
– Да, – просипел приказчик, – старший юноша, Роман – рыжий, на вид ему семнадцать. Второй, Антон, русоволос, и он младше примерно на три года.
– Из какого они города?
– Не помню точно. Плохиш. Нет! Добряк, что ли. Или Добриш.
– Как зовут фряга, которому они служат?
– Винченцо. Синьор Винченцо Туффини.
– На.
Бродяга подкинул вторую серебрушку, которую новгородец тут же ловко поймал, и быстро пошёл в сторону пристани.
– Эй, – крикнул приказчик, – надеюсь, ты их не убьёшь при встрече?
Седовласый обернулся, рассмеялся счастливо:
– Нет. Я их расцелую, можешь быть уверен.
Когда драчливый незнакомец скрылся из глаз, приказчик пошёл в Никольскую церковь. Купил свечу. Постоял у иконы Николая-угодника, перекрестился. Сзади подошёл человек, тихо спросил:
– Ну как?
– Это было непросто, – ответил приказчик, не оборачиваясь, – едва опознал. Во-первых, он седой, а не рыжий.
– С ума сойти, – пробормотал человек, – потрепало, видать, нашего сержанта.
– Но на рассказ о мальчишках он купился сразу. И да, браслет тот самый, как ты описывал.
– Молодец. Держи.
Приказчик взвесил кошель на ладони. Сказал:
– Добавить бы. Он меня чуть не пришиб.
Человек вышел из тени, улыбнулся заштопанным ртом. Взял новгородца двумя пальцами за кадык, произнёс:
– Жадность тебя погубит когда-нибудь.
Когда приказчик откашлялся, то просипел:
– Да что за день такой: каждый норовит больно сделать.
– Прекрасный день, – рассмеялся Барсук.
После того, как пересчитали золотые, Туффини велел унести ларец и сказал:
– С вами приятно иметь дело, синьор Барсук. Итак, задаток получен. Что дальше?
– В начале апреля вы пригоните флот в далматинский Сплит. Рассчитывайте на тридцать тысяч всадников. Перевезёте их в порт Пескара, который предусмотрительно занят войсками Фридриха. А оттуда мы уже пойдём на Рим, пускать престол римского папы на растопку.
– Политика меня не интересует, – поморщился Винченцо, – только бизнес. Итак, по три золотых за человека и пять – за коня. Итого…
– Подождите, Винченцо, – возмутился пришелец, – когда мы договаривались пять лет назад, расценки были совсем другими!
– Вот именно! Вы сами сказали: пять лет назад. Обстоятельства существенно изменились. Вы должны были привести монголов в Далмацию ещё в тридцать девятом, а теперь на дворе – сорок второй год.
– Но у меня был форс-мажор: исчез человек, который… Впрочем, это неважно. Мы нашли его, он скоро будет в моём распоряжении.
Венецианец поднял указательный палец:
– Да-да! Ваши проблемы меня не интересуют. Таким образом, вы должны доплатить ещё пятьдесят тысяч в качестве задатка.
– Это грабёж! Доиграетесь, что я буду договариваться с генуэзцами.
– Да хоть с берберами.
– А это мысль!