Нашествие

— Так-то оно так, да только мы хотели обратить ваше внимание, господин полицмейстер. Неладно что-то… Очень грохенцы с господами из Магистрата дружат, Мачеле Вешшера почти со всеми познакомил. А кто этот Мачеле? В город пятнадцать лет назад перебрался, раньше о нем и не слыхали.

— Вельшейский землевладелец, — пожал плечами Галашше. — У вас все? Ладно, обещаю присмотреться, но уж и вы, если еще что интересное узнаете…

— Непременно к вам, — закивали чегишаи. — Не может быть, чтобы вы не справились. Наша полиция, как всем известно…

— Шагайте.

На том разговор и кончился, однако с тех самых пор чегишаи регулярно присылали полицмейстеру донесения. Они скрупулезно перечисляли новые приобретения Грохенской гильдии — преимущественно недвижимость — и фамилии членов Магистрата (а также их родственников), завязавших тесные отношения с пришельцами. Последнее Галашше не слишком нравилось — негоже чегишаям следить за вельшеями, но списки не могли не впечатлить. Мачеле и особенно Вешшер, похоже, становились самыми популярными личностями в Иштемшире, кроме разве что бургомистра. Щедро сыпались пожертвования в городскую казну, начальник корпуса городской стражи только на них в последние годы и проводил укрепление стен.

Галашше почуял недоброе. Слишком быстро — несколько лет, и в городе появилась новая сила. Почему так много грохеицев перебралось сюда? У приличных людей не принято менять место жительства. Он попробовал осторожно разузнать кое-что о Грохенской гильдии по своим каналам, но больших успехов не достиг. Ясно было только, что в самом Грохене, похоже, приятели Вешшера имеют веса больше, чем даже князь. Бургомистр от новых знакомых и особенно от новых доходов был просто в восторге, построил себе новый дом на побережье — говорить с этим жадным и глупым стариком не имело смысла, Магистрат представлял собой сборище таких же стариков, только еще более жадных и глупых, морская дружина и городская стража были им полностью подчинены. Галашше понял, что борьбу придется вести в одиночку, — но хватит ли сил?

Кое-какие союзники, впрочем, имелись: те же чегишаи и даже, возможно, хуланы, получившие немало ран во время попыток получить с торговцев «комиссию». Хуланские семьи не забывали обид, но и с полицией традиционно никаких дел не имели. Сломать эту традицию было нелегко… Однако в любом случае ни те ни другие не располагали настоящей силой.

Сила имелась на севере, за Междуземным морем. Нынешний император, Кемпетай, конечно, не станет интересоваться странными событиями на задворках своей державы, да еще в каком-то «вольном городе». Но в последнее время в Кенчипьяше весьма выросла фигура барона Зеккуне; этим начальником Секретной канцелярии, похоже, за морем уже начали пугать детей. Барон приходился сыном бедному вельшею, совершившему что-то настолько позорное, что пришлось отправиться на север якобы искать славы и богатства, Как ни странно, его сын получил и то и другое. К кому, как не к земляку, обратиться за помощью? Но полицмейстер просто не знал, как к этому делу подступиться, уж больно крут барон, если верить редким гостям из империи.

— Может, напишете Зеккуне, господин Галашше? — словно прочел мысли полицмейстера лейтенант. — Прямо все как есть, начистоту. В конце концов это его прямая обязанность разбираться с такими вещами… Пусть пришлет кого-нибудь, облеченного, так сказать, властью. Тогда на нашей стороне будет и гвардия, в случае чего.

— А если этот человек разберется и выяснит, что мы побеспокоили барона совершенно зря? Ты понимаешь, что для нас это может означать дорогу на север в клетке? В Кенчипьяше много темниц, они уж сами не помнят, кто там за что сидит… — Полицмейстер вздохнул и поскреб макушку. — Я уж не говорю о том, что барон может переадресовать мое послание бургомистру. Знаешь ведь, как это бывает…

— Значит, зря мы взяли тех купчиков? Отпустим?

— Нет, не зря. Во-первых, это намек Вешшеру: ты в городе не хозяин. Пусть поостережется.

Галашше задумался: ну что за глупость он сказал? Вешшер воспримет этот намек как объявление войны, уж проще было сразу напасть па его кортеж двумя сотнями «грачей». Полицмейстер подкрутил свои знаменитые рыжие усы и налил себе еще стаканчик. Рошке терпеливо ждал.

— Во-вторых, я все-таки надеюсь, что торгаши заговорят. Хоть один. За сутки они немного поумнели, в темноте да на одной воде сидючи, а ночью я им просто покажу Быка со всеми его причиндалами. И как он работает, тоже покажу, есть тут парочка хуланов. Надеюсь, заговорят… Не сегодня, так через пару дней.

— А если не заговорят? — осмелился спросить лейтенант.

— Отпущу. Потом, может, еще разок арестую… Магистрат, как бы Вешшер с ним ни целовался, не рискнет двинуть против меня стражу и моряков. Все же на Морской стене гвардия, наведут порядок, если что. Я полицмейстер, арестовывать меня довольно странно.

— Тогда поплывем на север в одной клетке с бургомистром, вот и все, — нахмурился Рошке. — Я все же стою за активные действия. Вешшер и Мачеле — две проблемы, которые решаются двумя ударами. Переломать кости, и пусть убираются.