Нашествие

Парень растерялся и захлопал глазами, а ведь он даже не льстил, просто выдал, что было на языке, и теперь не знает, что сказать дальше. Да уж, мальчик совсем домашний; сколько ему – шестнадцать вроде бы… на несколько лет старше своей невесты. Вот только Аленушка уже и в битвах побывала, и в плену, и бунт пережила, да еще и ранена была, и не раз, а этот только и бывал, что в залах своего дворца. Еще вопрос, кто тут старше, если брать пережитый опыт, а не годы.

– Пойдем, Софьян, – улыбнулась Варвара, – познакомишься с невестой.

Цесаревич густо покраснел и кивнул.

Аленушка ждала, как и было условлено, на троне. Вчера полночи проплакала по убитому баюну. По уму если судить, Илья Муромец все правильно сделал, не дело это чудищ держать при дворе, вот только очень не вовремя. Но девочка выглядела хорошо: помогли оставшиеся от шамаханской царицы пудры и белила. Сама Варвара ничем таким никогда не пользовалась, считая себя и так красивой женщиной. Даже сейчас гости из Царьграда бросали на нее заинтересованные взгляды. Вот только зря смотрят, у нее была только одна любовь – Финист Ясный Сокол. Хоть и рано забрали мужа боги, но все же они многое успели. Троих детей родили, династию основали.

Справа от трона стоял неизменный Колыван, а вот слева подпирал потолок Святогор, которого попросили постоять для представительности. Ну и чтобы положить конец всяким кривотолкам о том, что смута еще не окончена. Представление вышло отменное: огромный богатырь в доспехах из звездного металла – таким можно было поразить даже видавших виды царедворцев базилевса. Вельможи приближались к трону, с интересом глядя на богатыря, который стоял не шевелясь. Наконец процессия гостей подошла к трону, вперед вышел цесаревич и поклонился.

– Я счастлив приветствовать, от своего имени и от имени моего венценосного отца, свою невесту, то есть вас, такую всю… красивую.

Первая часть речи, видать, была отрепетирована и заучена, а вот дальше жених решил сымпровизировать, растерялся и снова покраснел.

Аленушка засмеялась, чем заставила цесаревича покраснеть еще больше. Он мялся, думая, что сказать, или собираясь отойти – видать, все заученные по протоколу фразы вылетели из головы. Варвара взглянула на внучку: молоденькая еще совсем, но хороша, хороша. Да и в кого ей быть уродиной – династия совсем молодая, так что вырождением и не пахнет. Не то что в Еуропах, где все переженились на своих дальних родичах, лишь бы голубых кровей. Каждый второй – урод или больной хронически, смотреть страшно. Цесаревич так и не придумал, чего сказать, и отойти тоже не решался. Дурень краснел все больше, и пауза уже начинала становиться неловкой. Вельможи у него за спиной зашептались, но лезть поперед сына базилевса пока не решались.

– А что это у вас на носу такое? – прервала неловкую паузу Аленушка.

– Это, – цесаревич очнулся и взял устройство в руку, – это полированные кристаллы, чтобы лучше видеть и читать.

– Вы любите читать?

– Очень, – цесаревич снова смущенно покраснел, – книги – это вся моя жизнь. И тут же спохватился: – Я привез вам в подарок целую библиотеку, она бесценна. Вот только она вся на греческом и немного на языке ромеев – латыни…

Жених снова сбился и покраснел.

– Я еще совсем плохо говорю на греческом, – грустно заметила Аленушка, – учителя говорят, что со временем станет лучше. Может, и вы меня научите.

– Конечно, – обрадованно расцвел в улыбке Софьян, – я свободно читаю и на греческом, и на латыни. Еще я знаю язык русов, французский и немного немецкий. Мой отец не был уверен, где мы сможем найти невесту, и сможем ли… – Гость снова густо покраснел. – Кажется, я сказал лишнего…

– Хорошо, – хлопнула в ладони Варвара, – знакомство состоялось, гостям нужно отдохнуть с дороги. Сегодня за ужином сможем поговорить еще, а пока гостей проводят в их палаты.

Варвара взяла под локоть цесаревича и повела того прочь; мальчишка подчинялся, но все время оборачивался на сидящую на троне молодую княгиню.

– Понравилась невеста?.. – вкрадчиво спросила бабушка.

– Да! – не задумываясь ни на секунду, ответил юнец и, покраснев, добавил: – Очень.

«У, братец, да ты влюбился!.. Это неплохо, даже хорошо, учитывая обстоятельства, только вряд ли тебе повезет со взаимностью, уж больно ты неказист. Тебе бы вместо библиотек в ратном искусстве упражняться, атлетикой заниматься – глядишь, и нравился бы юным девам. Ну да ничего, в династическом браке любовь – штука редкая, так что пусть лучше так, чем совсем никак».

Вслух же она поинтересовалась совсем другим:

– Скажи, с тобой ведь должен был быть кто-то, кому твой отец доверяет дела вести? Нам бы с ним поговорить.

– А, да, – закивал жених, – Юсуф, мой дядя. То есть он не мой родной дядя: его отец был двоюродным племянником моего отца.

– Как его узнать?

– Да вон он, в шапке с павлиньими перьями… что я говорю – там пятеро с павлиньими перьями!.. Он в бирюзовом одеянии, но не в том бирюзовом, что…

Цесаревич опять растерялся, замолчал и снова покраснел.

– Милый, – ласково улыбнулась гостю Варвара, – будь проще и покажи пальцем.