Нашествие

– И зачем они так устраивают свои головы? – Сашка, всегда отличавшийся любознательностью, не отставал.

– А оттого что так убивать и грабить проще, – пояснил дядя, – выходит, что ты и не человека убил, а на охоту сходил за добычей.

– Просто они гады, – Димка был куда более прям, чем его брат, – гады подколодные. Но мы их всех перебьем.

– Смотри лучше по сторонам, а то как бы нас не перебили.

Вроде до вершины совсем немного, но чем выше, тем тяжелее дается каждый шаг.

– Меня не убьют, – усмехнулся Димка, – я заговоренный.

– Брехня, – едко поддел брательник.

– И ничего не брехня, – обиделся Димка, – мне еще десять лет назад сам Неждан так сказал. А он знаешь кто теперь? Он теперь самый главный жрец, только нового бога.

– И чего тебе Неждан сказал? – заинтересовался Дионисий; Неждан раньше был жрецом Даждьбога и действительно бывал в этих краях. Пусть он и не умел колдовать, но сила какая-то особая у него имелась, его предсказания всегда сбывались.

– Он мне сказал, что я не умру до тех пор, пока не придет ко мне сухопутное море. А сухопутного моря не бывает, тем более моря и не ходят. Так что я вообще никогда не умру.

– Так не бывает, – не согласился более рассудительный Сашка.

– Бывает; я, может быть, богатырь вообще.

– Богатыри сильные, а тебе даже я могу тумаков дать.

– Это еще посмотрим, кто кому тумаков даст, – рассердился младший, – потом жалеть будешь, что не ценил будущего великого богатыря!..

– Тише вы, – оборвал спорщиков дядя, – шум какой-то, слышите?

– Это с той стороны, – крикнул Димка, – я бегом на вершину, посмотреть!

Племянник кинулся вверх, до точки наблюдения оставалось совсем немного, буквально несколько десятков шагов, двое оставшихся пограничников тоже ускорили движение. Звук слышался вдали, но все более громко и отчетливо. Похоже было на лязг железа и ржание коней. Нехорошие предчувствия всколыхнулись пуще прежнего: если набег, то уже скоро они доберутся до наблюдательного пункта. Там и костер уже сложен, чтобы запалить, если пришел враг.

Сверху раздался крик Димки и тут же смолк. Теперь Сашка и Дионисий уже бежали, забыв про усталость. Взобравшись на верхотуру, пограничники обнаружили двоих незнакомых людей. Вид у незнакомцев был грозный: стеганые куртки и шлемы из собачьих голов. Кто это такие, объяснять жителям рубежа было не нужно. Один из врагов, ругаясь, вытаскивал стрелу из бока, второй стоял с обнаженной саблей над телом Димки.

– Ах ты гад! – заорал Сашка и, вскинув лук, стрельнул прямо во врага.

Дионисий достал меч. Врагов было только двое, к тому же один ранен, но исход схватки отнюдь не был предопределен.

– Я возьму на себя здорового, – крикнул старший племяннику, – добей подранка!

Меч схлестнулся с саблей. У пограничника была пусть легкая, но все же кольчуга, что давало серьезные преимущества в бою, вот только враг был совсем не слабым, а стражник – слишком уставшим. Смотреть за чем-то еще не было никакой возможности, пришлось сосредоточиться на отражении ударов. Враг наседал, выкрикивая что-то на своем лающем языке, оставалось только надеяться, что Сашка добьет второго и поможет, потому как справиться с этим здоровяком в одиночку у него не выйдет. Враг выбил у стражника из рук меч и тут же получил в ногу стрелу.

Увидав лежащего на земле напарника, из глазницы которого торчала стрела, враг тут же все понял. С криком он бросился за лучником, не давая тому прицелиться и спустить еще одну стрелу. Дионисий пытался найти свой меч, чтобы снова отвлечь степняка. Тот хоть и хромал от раны, но двигался достаточно быстро, и дела у Сашки были неважны. Наконец отыскав свой меч, стражник устремился на врага:

– Стой, песий сын, твой противник – я, иди сюда, мы еще не закончили!

Кочевник обернулся и тут же кинулся на него. Это был опытный воин, который сразу понял, что его единственный шанс – быстро убить мечника, а потом уже как-нибудь загнать лучника. Или поднять лук и застрелить его. Удар сабли был силен, кольчуга не выдержала прямого выпада и порвалась, боль пронзила все тело, но и удар меча достиг цели, заставив степняка взвыть от боли. Стрела Сашки просвистела мимо, и дерущиеся мужчины упали, покатившись по земле и обмениваясь ударами. Оба были ранены и истекали кровью, но враг был сильней. Оказавшись сверху, он удерживал стражника одной рукой, а второй выхватил с пояса острый кинжал. И тут ему прямо по шлему из собачьей головы пришелся удар чем-то тяжелым.

Над поверженным степняком стоял Сашка, сжимая в руках полено из костра:

– У меня стрелы кончились.

Дионисий перехватил из обмякших пальцев степняка нож и перерезал врагу горло.

– Ну и здоровый же был, паскуда, не из простых!..

Сашка подошел к краю и ахнул. Дионисий подполз к племяннику посмотреть, что тот увидел, и тоже обомлел.

Повсюду, куда можно было кинуть взор, со стороны Степи шли люди, катились кибитки, двигались кони. Врагов было столько, что посчитать их не представлялось возможности, но было ясно, что в этот раз набегом дело не ограничится: на Русь шла вся Великая степь, тысячи и тысячи.