Нашествие ангелов. Книга 1. Последние дни

—   Послушай, тут не я командую, — говорит он. — Будь я хорошим торговцем, впарил бы тебе какую-нибудь историю поубедительнее. Но на самом деле мы просто бродим в потемках. И иногда натыкаемся на нечто кошмарное.

—   Вот как? Вряд ли все настолько случайно.

Не знаю, что я хочу услышать, но только не это:

—   Все всегда случайно.

Больше похоже на речь закаленного солдата, чем любого ангела. Одно лишь точно: многих ответов от него не добиться.

На ужин у нас сухая лапша и пара сладких батончиков. На десерт — шоколадки, позаимствованные в офисе. Жаль, что мы не можем разжечь камин, — дым из трубы с легкостью выдал бы нас. То же и со светом. У меня в рюкзаке есть пара фонариков, но, вспомнив, что именно фонарик моей мамы привлек бандитов, мы жуем сухую лапшу и приторные батончики в темноте.

Ангел поглощает свою порцию так быстро, что я не могу отвести от него взгляд. Не знаю, когда он ел в последний раз, но наверняка у него не было ни крошки во рту в течение двух суток нашего знакомства. Я также догадываюсь, что его способности к исцелению требуют немалого количества калорий. Еды у нас немного, но я предлагаю ему половину своей доли. Если бы последние два дня он не спал, пришлось бы скормить ему куда больше.

Моя протянутая рука повисает в воздухе, и в конце концов мне становится неловко.

—   Не хочешь?

—   Зависит от того, зачем ты мне это даешь.

Я пожимаю плечами:

—   Иногда, блуждая в потемках, мы натыкаемся на нечто хорошее.

Он несколько мгновений смотрит на меня, прежде чем взять предложенную еду.

—   Только не думай, будто получишь и мою долю шоколада.

Я знаю, что шоколад следует беречь, но не удерживаюсь и съедаю больше, чем собиралась. Сладость во рту доставляет мне ни с чем не сравнимое удовольствие. Однако мы не можем съесть больше половины моих запасов. Я убираю остатки на дно рюкзака, чтобы не вводить себя в искушение.

Похоже, тоска по сластям отражается у меня на лице, поскольку ангел спрашивает:

—   Почему бы тебе просто его не съесть? Завтра найдем что-нибудь еще.

—   Это для Пейдж.

Я решительно застегиваю молнию на рюкзаке, не обращая внимания на задумчивый взгляд

ангела.

Интересно, где сейчас мама? Я всегда подозревала, что она умнее отца, хотя у него диплом инженера. Но ее звериный ум не поможет, если верх возьмут безумные инстинкты. Некоторые худшие времена в моей жизни связаны именно с ней. Но я лишь надеюсь, что она нашла укрытие от дождя и еду на ужин.

Порывшись в рюкзаке, я достаю последнюю пластиковую чашку сухой лапши. Подойдя к двери, оставляю ее снаружи.

—   Что ты делаешь?

Хочется объяснить ему про мать, но я передумываю:

—   Ничего.

—   Зачем оставлять еду на улице под дождем?

Откуда он знает, что это еда? Когда успел разглядеть?

—   Ты хорошо видишь в темноте?

Следует короткая пауза, словно он размышляет, стоит ли отвечать правду.

—   Почти так же, как и днем.

Возможно, его слова только что спасли мне жизнь. Кто знает, как бы я поступила, найдя других ангелов? Попыталась бы спрятаться в темноте и пробраться в их гнездо? Вряд ли бы я обрадовалась, узнав про их отменное ночное зрение.

—   Так почему же ты оставляешь на улице ценную

еду?

—   На случай, если там моя мать.

—   Ей что, нельзя просто войти?

—   Может быть, да, а может быть, и нет.

Он понимающе кивает, хотя, конечно, вряд ли что-то понял. Возможно, для него все люди ведут себя как сумасшедшие.

—   Почему бы не принести еду обратно, а я скажу, если твоя мать будет поблизости.

—   И как же ты узнаешь, что она поблизости?

—   Услышу, — отвечает он. — Если дождь не помешает.

—   Ты и слышишь не хуже, чем видишь?

—   Что?

—   Ха-ха, — холодно говорю я. — Если это так, у меня куда больше шансов спасти сестру.

—   Ты даже не знаешь, где она и жива ли, — сухо отвечает он, словно говоря о погоде.

—   Но я знаю, где ты, и знаю, что ты вернешься обратно к своим ангелам, хотя бы для того, чтобы отомстить.

—   Ах вот как? Раз ты не сумела ничего из меня вытянуть, пока я был слаб и беспомощен, теперь хочешь последовать за мной в змеиное гнездо, чтобы спасти сестру? Это так же глупо, как и твоя идея напугать тех людишек, притворившись ангелом.

—   Когда ситуация меняется, приходится импровизировать.

—     Ситуация изменилась настолько, что ты не в силах на нее повлиять. Если пойдешь этим путем, просто погибнешь, так что послушай моего совета и беги в другую сторону.

—    Ты не понимаешь. Речь не о логичных и оптимальных решениях. У меня просто нет выбора. Пейдж — всего лишь беспомощный ребенок. Она моя сестра. Вопрос лишь в том, как ее спасти, а не стоит ли пытаться.

Он откидывается назад, оценивающе разглядывая меня:

—   Интересно, что раньше тебя погубит — преданность или упрямство?

—   Ни то ни другое, если ты поможешь.

—   А зачем мне это?

—   Я спасла тебе жизнь. Дважды. Ты передо мной в долгу. В какой-нибудь иной культуре ты стал бы моим рабом на всю жизнь.

В темноте трудно разглядеть выражение его лица, но голос звучит язвительно: