Нашествие хронокеров

Логика однозначно подсказывала, что мои идеи вряд ли будут приняты безоговорочно, и дело на время заглохнет. Из всего, что приходило на ум, можно было заключить: если я выйду прямо сейчас, то, возможно, навсегда потеряю шанс вернуться обратно в один из обнаруженных мною пластов. Я навеки останусь в прошлом Миры. Военные, если даже и доберутся до хронокеров, могут принять неверное решение в выборе оружия (мне представился атомный гриб, вознесшийся в небо не рожденной еще Москвы, и его последствия, которые докатываются до нас). А может все будет не так, а еще хуже? Мир станет разрушаться, пожираемый пришельцами. Дело потребует срочных действий, но самая живучая государственная сила, – бюрократический монстр, – впиваясь когтями в подлокотник кресла, станет все замедлять. Люди в формах на очередном заседании, которое из-за расширения пораженной зоны, оттеснится в Тулу, станут решать, какому из министерств переподчинить войска, как улучшить стратегическую разведку, чтобы в итоге перегрызть друг другу глотки. А сильнейший из генералов с возгласом «русские бабы новых нарожают!» все равно отдаст команду военным формированиям занять физически как можно больше территории.

Еще мне представилось, как в ходе этой войны, десятки тысяч солдат и офицеров населяют разрушенные к тому времени миры, превращаясь там в одиноких адамов. Добро пожаловать! Всем места хватит! Только рано или поздно на планете, перегруженной не управляемой техникой, оружием и атомными станциями, выйдут из-под автоматического контроля реакции, которые нельзя будет остановить, и вот тогда начнется настоящая битва, и в столкнутся две неразумные мощи, которые поглотят друг друга.

Я осторожно выглянул из-за укрытия и посмотрел на людей. Если бы меня заметили, то уже вопили в рупор. Значит, пока я для них не существую.

Откатив тележку назад, полусогнувшись, я стал двигаться в сторону тротуара. Там, между двумя барханами, был просвет. Мое внимание привлекло копошащееся пятнышко на полированном граните невысокого цоколя. Похоже, одна из тлей, обожравшись, свалилась на землю, но, чтобы не лежать без дела, впилась своим мерзким хоботом в стену и опять принялась сосать энергию.

Сначала я остановился п на том месте, где, по идее, лежала тля, но потом сообразил, что есть вероятность попасть в миг первопричины, и в этом случае мы, видимо, окажемся пронизанными друг другом. Я отошел чуть в сторону и присел.

Когда через минуту я выбрался из пустоты перехода и, упершись руками в асфальт, поднялся на ноги, вокруг воцарилась привычная тишина.

Я подошел к тележке и покатил ее прочь с разрушенной территории…

В магазине, где я набрал консервов и прихватил бутылку коньяку, уже стоял легкий смрад протухающего мяса. Пока, в общем-то, было терпимо, но уже в ближайшем будущем придется где-нибудь раздобыть противогаз и всегда носить его с собой.

Выйдя на улицу, я двинулся к скоплению машин, выбрал себе черный джип «чероки», погрузил в него аппарат и, сев за руль, поехал прочь.

Я не собирался далеко заезжать, но все же мне нужно было найти безопасное место. Я вспомнил: неподалеку от моей бывшей квартиры размещалась бригада охраны министерства обороны. Если я когда-нибудь доберусь до зеленых тварей, мне понадобиться много оружия. И я поехал на Большую Серпуховскую.

Пока я возился с воротами, стемнело. Я не хотел оставлять джип за забором: если вдруг ночью предстоит эвакуация, транспорт должен быть рядом.

Часовые, которые открывают замок, исчезли вместе с ключом, и мне пришлось воспользоваться тяжелым «Уралом», чтобы выломать ворота.

Объехав территорию, я остановился у одноэтажного здания. Чутье не подвело: это была казарма. Внутренняя обстановка меня приятно удивила, здесь все было, как в новом отеле среднего класса.

Я вошел в просторное спальное помещение, сел на кровать, а на тумбочку положил буханку хлеба и две консервы – оливки и гусиный паштет. Затем открыл бутылку коньяка, которую держал в руках, сделал несколько глотков из горлышка. Я был так утомлен, что, прежде, чем открывать консервы, решил прилечь на несколько минут на кровать. Тут же мной овладела пустота.

Когда я открыл глаза, было утро. Солнечный свет врывался в окна и наполнял помещение непривычным летним сиянием. По стенам бегали зайчики. Несколько минут я просто лежал с открытыми глазами, силясь вспомнить вчерашнее. Наконец, память вернулась.

Я встал и, вяло передвигая ноги, потащился в коридор в поисках туалета.

Казарма и впрямь была образцовой, особенно в сравнении с той, в которой я жил одиннадцать лет назад, когда служил в ЗРВ под Курском. Панели, стены и потолок были цвета слоновой кости с бежевыми прожилками «под мрамор».

В нескольких шагах от тумбочки дневального находилась решетчатая дверь оружейной комнаты. Дальше располагались каптерка, гладилка и сушилка. Я прошел мимо них и вошел в санузел. Санузел с рядом раковин и туалетом почему-то напоминал о театре. Слив воду в бачке, я машинально подошел к раковине и открыл кран. Оттуда даже воздухом не подуло, как бывало раньше, когда отключали воду.