Нашествие с севера

– Спит, поди, старейшина-то, – подсказал один из пяти мужиков, вооруженных непомерно длинными копьями.

– Проснется! Аль не видишь – их там целое войско пришло! – Парнишка указал на противоположную сторону оврага, где стражники тоже зажгли пару факелов и начали разводить костер.

Селище оказалось неожиданно огромным. В лучшие времена здесь, видно, проживало народу тыщи две, не меньше. Но сейчас едва ли над каждой пятой избой поднимался дым очага. Большая часть нежилых строений была наполовину разобрана. У дома старейшины стояли два бойца в кольчугах и при мечах, и Дан еще удивился, почему стены охраняют мужики в телогрейках, а здесь – воины в полном вооружении, где только такое взяли…

Староста не спал, но и не бодрствовал. Миня – так звали парня в кольчуге – переступил порог и тут же сдал назад, снова закрывая перед собой дверь.

– Что ж вы не сказали, что он колдует! – рявкнул Миня на стражу, стоявшую у дверей.

– А он ничего и не сказал нам, что, мол, занят буду… – начали они оправдываться, но из-за дверей раздался голос:

– Заходи, Миня, и приятеля своего приводи…

Старейшина был не стар, но и не молод, на нем была льняная рубаха, как на землепашце, но какому землепашцу придет в голову так аккуратно укладывать волосы и венчать их серебряным обручем с большим изумрудом. Лицо его было чисто выбрито, а это делали лишь редкие из эллоров. На столе перед ним стояло несколько сосудов из белой обожженной глины, а рядом были разбросаны обереги и серебряные монеты.

– Ого! К нам гости! – воскликнул староста, но Дан прочитал в его взгляде странное беспокойство.

– Сотник Дан, ночная стража Холм-Дола. Просим у благородных хозяев крова на одну ночь.

– Их там дюжин пять! – сообщил Миня своему старосте, выглянув из-за спины Дана.

– Пусть заходят и ночуют по пустым избам, кто в жилые не напросится, – распорядился староста. – А ты, сотник, у меня оставайся. У нас тут давно гостей не было… А такие гости, как вы, сейчас ко времени.

Миня ушел распоряжаться, чтобы остальных пропустили, староста прикрыл покрывалом всё, что было на столе, и предложил Дану сесть в резное кресло, которое вообще непонятно, как сюда попало, а сам сел напротив в точно такое же кресло. Сотник ожидал, что староста, так не похожий на старост тех селищ, что встречались им раньше, начнет, как и все другие, с расспросов, но он, наоборот, подождав, пока гость немного согреется, огнем очага – снаружи и горячим грогом – изнутри, начал рассказывать о себе.

– Я не сам выбрал себе судьбу, это сделала за меня моя мать… Мой отец был младшим в роду Дронтов, но фамильная усадьба досталась ему, потому что все его братья погибли в стычках и военных походах до того, как у них появились законнорожденные потомки, и Лейла, моя мать, решила: чем больше она родит сыновей, тем больше из них останется в живых, чтобы дарить ей утешение в старости. Но так получилось, что времена оказались спокойные, и все мои братья, все девять, остались живы, во всяком случае, были живы семнадцать лет назад, когда я покинул родовую усадьбу Дронтов, чтобы никогда в нее не возвращаться… Три года я, Фертин Дронт, служил разным лордам, и за всё время мне случалось обнажать меч лишь на турнирах. Чуть веселее стало, когда я подался к Тарлам в Холм-Ал – там хоть приходилось иногда патрулировать границу с землями лесных варваров, но тогда, перед самым появлением оборотней, повсюду был такой мир и покой, что иные дружины готовы были взбунтоваться, лишь бы иметь возможность повоевать… Да ты, сотник, наверное, помнишь это время.

Дан помнил. Его отец был простым возчиком, служившим у богатого торговца, и без опаски и днем, и ночью возил товары через все Холмы, не боясь ни разбойников, ни оборотней, ни пограничной стражи, если все пошлины были уплачены… А сам он, как только вошел в лета, начал служить у него охранником и стерег то обозы, то самого торговца. И приятели ему завидовали, считая его работу прибыльной, непыльной и безопасной. Но всё это так быстро кончилось, что порой казалось, будто того мирного и безопасного времени не было никогда, а был лишь сон, который уже не вернется… И про Фертина Дронта он слышал, что был такой эллор, такой задира-наемник родом из Холм-Велла, которому приключений даже не надо было искать – он их просто притягивал к себе, пока не исчез после поединка с одним из младших сыновей лорда Тарла, то ли убил он его, то ли изувечил…

– А зачем вы мне это всё рассказываете, благородный господин? – поинтересовался Дан, который всё еще немного робел перед высокородными эллорами, хотя ему самому по званию полагался титул, который, правда, нельзя было передать по наследству.