Наши беседы

В 1979 году мы допустили двух рязанских братьев провести в Ташкентской церкви очищение и освящение. С утра и до вечера стояла в их комнаты очередь верующих с исповеданием. По 70-80 человек в день пропускали они через свои кабинеты. Настоящая поповщина. Народ, как вода, – куда направишь этот поток, туда он и потечет. Объяснишь, что полное прощение и освобождение от греха люди получают лишь при исповедании перед священником, и они пойдут на край света искать его. Ходили же в Киев, Иерусалим – и теперь ходят. В Мекку-то для чего ходят? Во-первых, это умаляет кровь Иисуса Христа, пролитую на Голгофе. Разве кровь Христа бессильна омыть любой грех? Нужны дополнительные средства очищения? Во-вторых, институт посредников в корне противоречит духу Нового Завета. В-третьих, это выделяет служителей в особую касту духовников, стоящих более близко к Богу, и дает им право обращаться с простыми верующими как с неполноправными.

Расскажите, как практически проводит Совет Церквей очищение и освящение в общинах?

– Формы бывают разные. В начале движения братьями был выпущен неплохой материал «Об освящении». Хотя и там было немало своеобразного. Но на начальном этапе отхода общин от ВСЕХБ охладевшие и осквернившие себя различными грехами верующие испытывали через него немалые благословения. В дальнейшем же Совет Церквей стал использовать этот метод как проверку служителей и членов на лояльность по отношении к нему, что напоминало партийную чистку. Когда Совет Церквей посылал в ту или иную неблагонадежную церковь своих работников, они объявляли общину условно распущенной и предлагали всем членам и служителям восстановить свое членство через исповедание перед ними. Это и есть то, о чем говорилось в Манифесте 1923 года: «Баптисты не могут согласиться на форму единства, которая бы урезала права отдельного верующего и распространяла свою власть на личную совесть верующего человека». Лишение верующего членства без совершения им греха и восстановление его через исповедание перед посторонним служителем есть насилие над его совестью.

Начинается это насилие с местных служителей. Они исповедуются перед работниками СЦ нередко в давно прощенных и забытых Богом грехах – это для Совета Церквей является хорошей возможностью держать служителей всю жизнь в повиновении из страха. Если же служитель не лоялен в чем-то по отношению к СЦ, общается с регистрированными или смеет рассуждать о недостойных поступках работников Совета Церквей, то ему скажут: ты не нашего духа. И он не будет допущен до членства и, тем более, до прежнего служения.

То же самое и в отношении рядовых членов. Главный критерий их достоинства – преданность Совету Церквей, остальное – на втором плане. Часто работники СЦ, сделав свое дело, т. е. отстранив кого им нужно было от служения или отлучив от церкви, уезжают, поручив «освященным» служителям продолжать эту работу, или прекращают ее совсем.

Прочитаем выдержку из письма Одесской (Пересыпской) церкви к съезду СЦ ЕХБ 1993 года: «На наших членских собраниях служители СЦ неоднократно пытались осудить служителей поместной церкви.

Не сумев добиться своего через церковь, они пошли другим путем. Они одобрили отделение от церкви членов, наказанных за бесчинство или просто недовольных. За нашей спиной работники СЦ совместно со взятыми на замечание членами ходили по домам, разбивали семьи, настраивали членов против местных служителей и убеждали их выходить из церкви. Среди отделившихся произвели избрание служителей, сформировали руководство и закрепили создание так называемой церкви СЦ «очищением и освящением». Далее следуют подписи.

Так, используя «очищение и освящение», Совет Церквей разорил сотни церквей и групп, создал против себя разного рода оппозиции.

Понятно, что так Совет Церквей поступает в экстремальных условиях, когда нужно убрать неугодных служителей. А обычно он действуют по-другому?

– Иногда и по-другому, но цель одна и та же – сохранение своего контроля и господства над церквами. Например, у нас, в Джамбуле, по соседству есть две общины Совета Церквей. Сначала была одна, но потом разделилась. Они часто освящаются. Пригласили как-то (или Совет Церквей послал) из Донбасса, из Макеевки, Сашу Берегового. Я его знал еще с 1966 года, когда он только женился. У них в Макеевке также проводит очищение кто-нибудь из приезжих. Может быть, тот же самый джамбульский Я. Г. Скорняков (пророк в своем отечестве-то…), как это было в Ростове, Гомеле или в той же самой Москве, где Я. Г. Скорняков вместе с Г. К. Крючковым и Хоревым отлучали пресвитера Зинченко и делили церковь.