Наши дети. Исповедь о самых близких и беззащитных

После того как рыболовецкий совхоз развалился вместе с СССР, работы не осталось никакой. То есть поселок буквально вымирающий. Единственное, что осталось, – школа-интернат, в которой тогда жили сто семнадцать детей и работали примерно триста сорок человек.

Школа-интернат очень забавная – это отдельно стоящие частные домики, семь штук. Тут мальчики спят, тут девочки, тут старшие, там младшие, здесь они кушают, там они учатся. Я приехал, и глава администрации мне говорит:

– Я вас умоляю, только не закрывайте!

Если бы этот интернат закрыли, это стало бы буквально трагедией, социальным коллапсом! Он же фактически градообразующий. И вот таких градообразующих интернатов я видел достаточно много в России, в отдаленных уголках.

Приведу другой пример, который в 2013 году всем стал известен, после того как в Интернете появилось видео, снятое в интернате в поселке Пионерский Амурской области: девочки старшего возраста ставят вдоль стенки мальчиков младшего возраста, снимают с них штаны и лупят ремнем. Интернат находится в глуши – от Благовещенска еще надо долго ехать. Директор интерната – она же владелец поселковых магазинов, она же основной поставщик продуктов, она же основной закупщик этих продуктов… Когда Следственный комитет начал заниматься всей этой историей, там выявили хищений на миллионы.

Так вот, директор интерната, похоже, превратила старших девочек в своих надсмотрщиц. И все знали про это, включая воспитателей. Что когда они уходят на ночь, детьми командуют старшие девочки. Младших детей унижали, били, они плакали… Ежевечерняя процедура, просто для профилактики – строили и лупили. Этот интернат тоже был градообразующим – весь поселок работал в магазинах и в интернате. Больше просто негде. Но все-таки пришлось его закрыть.

И вот что интересно: когда два человека взрослых приходятся на каждого ребенка, начинают происходить удивительные вещи. В Карелии была школа-интернат под Петрозаводском – ее тоже закрыли, – где содержание одного ребенка обходилось в полтора миллиона рублей в год. То есть это получается больше ста тысяч в месяц – сто двадцать пять, если быть совсем точным. При этом вот что я увидел, когда туда приехал.

Территория в полном запустении. От забора практически ничего не осталось – только столбы стоят. Снесенные ворота. Нет даже вывески. Обшарпанные здания. Стекла составные, из кусочков, как в самых бедных деревнях. Я насчитал – на одном из стекол было семь швов.

Я захожу, директор идет мне навстречу и говорит, показывая куда-то:

– Вот этот стол наши дети нашли на помойке, отреставрировали и теперь здесь мы играем.

С гордостью говорит. При этом в тумбочках карты, ножи, какие-то заточки… Я бюджет посмотрел – ну, сразу стало понятно, что этот объект мы закрываем. Другого не дано.

Вообще, то, что мы находим в интернатах и детских домах запрещенные предметы – это тоже отдельная история. В каждом третьем детдоме раньше находили игральные карты. Когда я стал обращать внимание директоров на то, что у них дети в карты играют, они мне отвечали со всей невинностью – как, например, в Пскове было:

– А что здесь такого? Они математические способности развивают.

Помню, тогда я ответил:

– Уважаемая, – детдомом заведовала женщина, – во-первых, чтобы развивать математические способности, надо играть в шахматы. Это лучше. Но самое главное не это – откройте кодекс административных правонарушений: в азартные игры детям запрещено играть. Во-вторых, вовлечение в азартную игру, в карты в частности, – это статья. Я просто сейчас должен вызвать полицию и вас отдать под суд за административное правонарушение. Вы что, не понимаете этого?

И многие действительно не понимали. Карты считались безобидной забавой. Сейчас если где-то карты найдут – это ЧП. А когда я только начинал – было почти нормой.

Чего мы только не находили! Вплоть до приспособлений для употребления курительных смесей и всяких травок. Даже нашли в Перми видео, как дети раскуривают «травку» – у них ума хватило себя заснять в этот момент, и флешка лежала с этой съемкой. Я заседание местного правительства начал со слов:

– Давайте посмотрим небольшой ролик, на четыре минуты, о жизни ваших детей.

И показываю, как детишки там раскумариваются. Министры в шоке, их буквально парализовало от изумления.

А ведь почему такой эффект? Что, они раньше не могли туда заглянуть, посмотреть? Но для многих это оказалось откровением. И вот так получилось, что мне выпала неблагодарная роль открывать им глаза на очевидные вещи, простые, элементарные и столь же порою страшные.