Наши фиолетовые братья

– К чертям собачьим твою секретность! Мои техники утверждают, что твой «Джаггер» излучает какую-то… да отключите этого авторедактора! Поговорить по-человечески не дает… все бубнит, зараза… Мои техники, контр-адмирал, говорят что твой БПК… фонит, мягко говоря!

– Как это? – удивился Иванов.

– Как микрофон перед динамиком! Штатное оборудование я еще в Академии изучил, значит, что-то нештатное помехи излучает! А где нештатному быть, как не в трюме?! Давай, говори, какую заразу приволок. Трофей, что ли? Если так, ты его выруби, пока дел не натворил!

– Да не врубал я ничего! – возмутился контр-адмирал. – Вот и каперанг может подтвердить, и полковник…

– О, Бугаев! А я слышал, тебя в приказ вписали. К ордену представили… посмертно. А ты, смотри-ка, как живой!

– Это я в записи, – буркнул полковник.

– Ну так что у вас там происходит, голландцы, вашу мать, летучие?!

– Да все у нас нормально, – подал голос Ломов.

– А излучение неизвестной природы откуда взялось? И что за фигня из него формируется в окружающем пространстве? Что это за северное сияние в открытом космосе?

– Да какое сияние?! – Иванов обернулся к экрану реального обзора и остолбенел.

По правому борту, на расстоянии в четверть космокабельтова, переливалась всеми цветами радуги полупрозрачная субстанция. Она медленно растекалась, образуя то ли полусферу, то ли просто вогнутую стенку, и вовсе не собиралась ни гаснуть, ни улетать в космические глубины.

– Припадочный! – громко прошептал кто-то с порога рубки.

Иванов вопросительно взглянул на говорившего.

– Кто припадочный?

– Да майор наш, – пояснил застывший у входа Мищенко. – Это он натворил… наверное.

– Как?!

– Да по орудию он лазил! – Капитан махнул рукой за спину. – По инопланетному. Все ковырял в нем что-то. Ну и вот… доковырялся…

– За мной! – приказал капитану Бугаев. – Зарою эту гниду!

– Палуба железная, – направляясь следом за полковником, предупредил Ломов.

– Тогда раздавлю и размажу! – Бугаев скрипнул зубами. – Мищенко, прикажи Зинчуку, пусть сгоняет ученых в грузовой отсек! Всех скопом там и кончим! Чтобы неповадно было!

– Ты серьезно? – озадачился Ломов.

– Как никогда! – заверил полковник.

Оружия при нем не было, но разозлившийся Бугаев был опасен и невооруженным. Каперанг с осуждением покачал головой и принялся лихорадочно соображать, что можно сделать, чтобы помешать полковнику учинить скорую расправу.

– Мы тут ни при чем! – донеслось из бокового прохода.

В главном коридоре показались Зинчук и двое перепуганных исследователей. Увидев ученых, Бугаев, как ни странно, немного остыл. Эти двое отличались от прочих подчиненных Калашникова умом и сообразительностью, и профилактически расстреливать их полковнику не хотелось.

– Знаете, что там происходит? – Бугаев указал пальцем вниз.

– Наверное, господин майор артефакт активировал, – предположил первый исследователь. – Мы его предупреждали, но он нас не послушал…

– О чем вы его предупреждали? – заинтересовался Бугаев.

– Это орудие выполняет защитную функцию, – пояснил ученый. – Оно образует силовой щит…

– Перламутровый такой? – уточнил полковник.

– Да, – кивнул исследователь. – То есть я точно не знаю, но может быть, и перламутровый… Мы пока не разобрались. Потому и не хотели ничего включать. Ведь включатель и выключатель не всегда одно и то же. А тем более в чужом исполнении… Вот мне кажется, что и господин майор уже рад бы орудие отрубить, да выключатель никак найти не может…

– А вы сможете?

– Не знаю. Мы же не пробовали…

– Понятно… – Бугаев чуть повернул голову влево и приказал: – Мищенко, майора арестовать и посадить под замок, у входа в трюм часового поставь…

– А ученых?

– Пусть живут… пока. Запереть их по каютам…

Ломов облегченно вздохнул. Капитан тем временем обернулся к Зинчуку и отдал нужные распоряжения.

Когда офицеры добрались до грузового отсека, Калашникова там уже не было – Зинчук успел увести его на камбуз и запереть на складе сыпучих продуктов, – а у двери стоял часовой. Рядовой Дустназаров.

– Стой, кто идет! – бодро крикнул он, завидев делегацию.

– Свои, – рявкнул Бугаев. – Стой, стрелять буду! – предупредил Дустназаров.

– Свои, тебе говорят! – повторил полковник.

– Пароль!

– Чего?!

– Стреляю!

В руках у хлебореза показался ЛС, которым исполнительный Зинчук вооружил часового, дабы его роль не была чистой фикцией. Офицеры и двое ученых поспешно отошли в глубь коридора и остановились в ожидании разводящего. Сержант Зинчук – единственный, кто мог снять с поста воинственного хлебореза, – был занят размещением под домашний арест лишних ученых.

– Сможете разобраться, как отключить эту бандуру? – доверительным тоном спросил у исследователей Бугаев.

Первый из них, тот самый, которого секретарша Дауна назвала Костиком, тщательно скрыл ухмылку и пожал плечами.

– Станете главными в ИО, гарантирую! – пообещал полковник.

– Постараемся, – как можно более неуверенно пробормотал второй ученый.