Наши химические сердца

Кристал Сазерленд Наши химические сердца

© Krystal Sutherland, 2016

© Ю. Змеева, перевод на русский язык, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2019

* * *

Моей семье за все и навсегда

1

МНЕ ВСЕГДА КАЗАЛОСЬ, что момент, когда встречаешь любовь всей жизни, должен быть как в кино. Не совсем, конечно, без замедленного действия, развевающихся на ветру волос и надрывной оркестровой музыки. Но чего-то такого я ждал, понимаете? Что сердце остановится на секунду. Душа замрет, и внутренний голос прошепчет: «О черт. Кажется, это она. Наконец, спустя все эти годы, я встретил ее».

Однако когда во второй вторник последнего года обучения Грейс Таун с десятиминутным опозданием вошла в театральную студию миссис Биди, я ничего такого не почувствовал. Грейс была из тех, кто одним своим появлением сразу производит впечатление на всех в любом помещении, куда бы она ни зашла, но не потому, что ее вид заставляет каждого мгновенно и бесповоротно в нее влюбиться, а по причинам совсем другого рода. Роста она была среднего, сложения тоже среднего и выглядела обычно – короче, с такой внешностью она легко бы вписалась в школьную жизнь без драматических осложнений, которые обычно ждут новичков в новой школе.

Но были три вещи, которые сразу бросались в глаза, не оставляя Грейс ни одного шанса спрятаться за своей обыкновенностью:

1. Она с головы до ног была одета во все мужское. Не в девчачьи шмотки под мальчика, не как девчонка-скейтер, не как девчонка-сорванец, а именно в мужскую одежду на несколько размеров больше. Джинсы, которые на более рослом парне сидели бы в обтяжку, не падали с нее только благодаря ремню. Хотя стояла только середина сентября, на ней были свитер, клетчатая рубашка и вязаная шапка. На шее висел длинный кожаный шнурок с подвеской-якорем.

2. Вид у нее был нездоровый и немытый. Серьезно, я видел наркош, которые выглядели лучше, чем она тем утром. (На самом деле вживую я видел не так уж много наркош, но смотрел «Прослушку» и «Во все тяжкие», а это тоже считается.) Непричесанные светлые волосы, дурацкая стрижка, как будто она сама себя подстригла, землистый цвет лица. Уверен, если бы я ее тогда понюхал, от нее бы воняло будь здоров как.

3. Все перечисленное и так уже подпортило ей шансы, но вдобавок Грейс Таун вошла, опираясь на трость.

Вот как это произошло. Такой я увидел ее впервые. Не было ни замедленного действия, ни ветра, ни надрывной музыки, и уж точно мое сердце не остановилось. Она проковыляла в класс, опоздав на десять минут, с таким видом, будто она здесь своя и в нашем классе проучилась всю жизнь. И, может, потому, что она была новенькой, или не такой, как все, или одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять: какая- то частичка ее души сломлена, – миссис Биди ничего ей не сказала. Грейс присела на стул в задних рядах театральной студии с черными стенами, положила трость на колени и до конца урока не произнесла ни слова.

А я посмотрел на нее еще два раза, но под конец вовсе забыл о ее существовании. И когда она незаметно вышла, никто уже не обратил на нее внимания.

Так что, как видите, эта история не о любви с первого взгляда.

Но все же это история любви.

Ну или типа того.

2

ПЕРВАЯ НЕДЕЛЯ выпускного года до внезапного появления Грейс Таун выдалась абсолютно непримечательной (насколько это возможно в нашей школе). На глазах учеников разыгрались всего три небольших скандала: первокурсника отстранили от занятий за курение в женском туалете (неужели нельзя придумать более оригинальный повод заслужить отстранение?); кто-то анонимно загрузил на «Ютьюб» съемку мордобоя на школьной парковке (завучи и директор в штаны наделали); наконец, кто-то распустил слух, что Ченс Озенберг и Билли Коста заразили друг друга венерическим заболеванием, подцепив его от одной и той же девчонки, с которой оба занимались незащищенным сексом (ах как бы мне хотелось, чтобы я это выдумал, дорогие читатели).

Но в моей жизни, как всегда, не приключилось даже маленького скандальчика. Впрочем, какие могут быть скандалы в жизни долговязого семнадцатилетнего чудика, немного похожего на молодого Киану Ривза? То есть меня могли бы взять на роль молодого Ривза в фильм, создатели которого уже потратили весь бюджет на дешевые спецэффекты и кейтеринг. Я не был замешан ни в чем предосудительном, не практиковал даже пассивное курение, и, слава богу, никто еще не предлагал мне снять штаны и тем более заняться сексом без презерватива. Волосы у меня отросли до плеч, и мне нравилось носить папину спортивную куртку из восьмидесятых. Я был одновременно похож на Саммер Глау, если бы та была парнем, и Северуса Снейпа. Представьте последнего без крючковатого носа, но с ямочками на щеках – и вот он, Генри Айзек Пейдж, собственной персоной.