Наши космические пути

В-третьих, вам, наверное, известно, что по профессии я летчик-истребитель. В практике полетов на современном истребителе неизбежны острые ситуации, требующие мгновенного уяснения причин их появления и молниеносной реакции. У летчика-истребителя должен быть выработан своеобразный автоматизм, в котором мышление сливается с действием, такой автоматизм, в котором трудно установить, что происходит ранее — действие или суждение. Таким образом, опыт полетов на самолетах-истребителях очень помог мне в данном космическом полете. Кроме того, в течение длительного времени я готовился к полету на корабле.

И, конечно, моральный фактор.

Я знал, ежесекундно помнил и гордился тем, что советский народ, партия, правительство и лично Никита Сергеевич Хрущев, которого мы все любим и уважаем как нашего руководителя и душевного человека, доверили мне совершить этот полет. Чувство гордости за свою Родину и оказанное мне доверие вдохновляли меня.

Это четвертый и, может быть, решающий фактор успешного полета.

Вас, наверное, очень интересует, как проходил полет?

Ракета оторвалась от Земли точно в 9.00 по московскому времени.

Перегрузки, шум и вибрация на участке выведения перенес хорошо и без неприятных ощущений. Р1а участке выведения вел наблюдения в иллюминаторы и за приборами, поддерживал двухстороннюю радиосвязь с Землей.

После выключения двигателя последней ступени наступила невесомость. Первое впечатление (первые несколько секунд) — лечу вверх ногами. Однако через несколько секунд все пришло в норму.

Солнце заглядывало в иллюминаторы, в кабине светло — можно было выключать освещение кабины.

Когда солнце не попадает в иллюминаторы, то можно одновременно было наблюдать и освещенную солнцем Землю и звезды — четкие и яркие точки на очень черном фоне.

Приборы показали, что корабль вышел на орбиту. С Земли подтвердили, что корабль вышел на расчетную орбиту. Следовательно, я мог приступить к осуществлению заданной программы полета.

Вскоре корабль вошел в тень Земли. Интересно отметить, что перед выходом из тени можно было отличить Землю от неба. Земля, не освещенная солнцем, отличалась от неба своим сероватым светлым тоном. Можно даже было заметить направление движения по перемещению этой серой пелены. То, что Земля не представлялась черным провалом, по-видимому, связано с Луной, которая, хоть и была «на ущербе», все же отбрасывала солнечные лучи на Землю.

Еще находясь в тени (в 10.00 московского времени), включил в соответствии с полётным заданием ручное управление полетом корабля.

Управлять кораблем легко, удобно, можно ориентировать его в любом заданном положении и в любой момент направить его куда надо. Я чувствовал себя хозяином корабля. Он был послушен моей воле, моим рукам. На седьмом витке в соответствии с программой научных наблюдений я еще раз включал ручное управление.

Одновременно проводил наблюдения в иллюминаторы, поддерживал радиосвязь.

Надо сказать, что на протяжении всего полета осуществлялась надежная двухсторонняя связь с Землей на коротких и ультракоротких волнах. Даже находясь в самой удаленной от СССР точке орбиты, я вступал в связь с наземными станциями, слушал их сообщения и передавал им свои.

На борту корабля, помимо аппаратуры двухсторонней связи, установлен широковещательный приемник. С его помощью слушал передачи Москвы и других радиостанций.

На втором витке доложил Центральному Комитету КПСС, Советскому правительству, товарищу Никите Сергеевичу Хрущеву о ходе полета и вскоре получил ответную телеграмму товарища Хрущева, которая меня очень тронула.

Во время полета я передавал по радио приветствия своим товарищам, москвичам, народам Советского Союза, Европы, Азии, Африки, Северной и Южной Америки, Австралии.

Очень интересно наблюдать за Землей из космоса. Можно различать реки, горы, обработанные поля (поля сжатые, вспаханные, неубранные и т. д. отличаются цветом). Хорошо видны облака. Их легко отличить от снега — по тени, отбрасываемой ими на поверхность Земли. Иногда в иллюминатор попадает горизонт Земли — очень интересная картина — через все цвета радуги переход от освещенной Земли к черному небу, голубой ореол. Иногда получается так, как будто земйой шар висит над головой, — невольно появляется мысль: «На чем он держится?»

Дважды мимо иллюминатора проплыл серп Луны. Он такой же, каким мы его видим с Земли. Луна как Луна — ничего особенного.

В кабине во все время полета поддерживались нормальные климатические условия: давление, равное атмосферному, нормальная температура, обычный газовый состав воздуха, никаких запахов — одним словом, система кондиционирования в полете работала очень хорошо.

Около 12.30 я обедал, а на шестом обороте ужинал. Если говорить откровенно, особого аппетита не было — сказывалось и необычное длительное ощущение невесомости и некоторое возбуждение. Но программа есть программа, и я ее выполнял. Пришлось, конечно, воспользоваться и ассенизационным устройством, которое работало нормально.