Наши крылья растут вместе (СИ)

Отодвинувшись от него подальше, она натянула плед и уставилась на мелкие звездочки на потолке. Красиво. Но сейчас они ее раздражали. Закрыв глаза, она попыталась уснуть, но ее сердце так стучало от злости, что сон исчез ни оставив и следа. Какой наглец! Он перебил ей сон, а сам преспокойно лежит и смотрит телевизор.

Позлившись про себя, она рукой вновь стянула с него наушники, смотря в его удивленные глаза. А что он думал? Что разбудив ее, насладится тишиной?

— Что? — Он перехватил наушники, — спи.

— Вы разбудили меня. Теперь я не могу уснуть и вам придется меня слушать.

Слушать ее вообще не входило в его планы. Она сама в них не входила. Он случайно сел к ней. Хотя, нет, он намеренно это сделал, желая навредить, разбудив. Но он и не думал, что она будет опять столько болтать.

— Я не хочу тебя слушать. Отдай наушники, отодвинься подальше и засни уже.

Он сто раз пожалел, что сказал ей «доброе утро», он никогда больше не сделает этого.

— Вам придется слушать меня до самой посадки. — Теперь Оливия решила вредить ему, пытаясь отвлекать от фильма, — я вам расскажу о себе.

— О, боже, — он закрыл глаза и сделал телевизор громче, но она легла к нему ближе и пальцами, опустила один наушник, произнося:

— Я, Оливия Паркер, мне 23 года, я работаю стюардессой в авиакомпании "Arabia Airline" на самом большом пассажирском самолете с самым ужасным человеком в мире, его пилотом.

Даниэль, молча снял наушники, взглянув на нее:

— Я, Даниэль Фернандес Торрес, мне 29 лет, я работаю в авиакомпании "Arabia Airline" тем самым ужасным пилотом с самой несносной стюардессой в мире Оливией Паркер.

— Я думала вам меньше лет.

— Я думал тебе… — он замолчал. Он не думал о ее возрасте. — Я вообще о тебе не думал.

Она вновь отстранилась от него, поправляя волосы, которые выпали из ее прически и прядями спадали на плечи.

— Выглядишь ты не очень, — признался он, следя за ее движениями.

Мерзавец. Как он смеет ей говорить такое? Оливия коснулась своих губ, понимая, что они не накрашены. От косметики не осталось и следа. Наверняка он прав, видя ее такую. Она отвернулась, ложась и кутаясь в плед. Хам.

Даниэль удовлетворенно улыбнулся, все еще не веря ушам- она промолчала и отвернулась от него— это самый лучший подарок за последние 29 лет его жизни. Смотреть на ее бледные губы и выбившиеся пряди волос не было больше сил. Черт. Ее губы без помады выглядели лучше.

Он вновь одел наушники, смотря на экран, но смысл фильма был потерян. Он краем глаза видел, как она ворочается, ища удобную позу и про себя улыбнулся— ей никогда не выспаться в самолете.

Для Оливии все стало вдруг неудобным и жестким, ей хотелось перевернуться, но тогда она опять увидит его, а смотреть на Даниэля Фернандеса ей не хотелось. Но если это сделать с закрытыми глазами, то можно не раздражать себя этим мужчиной. Она так и сделала, но против воли, ее глаза распахнулись, смотря на его профиль. Черты его лица напомнили ей греческого бога, Нина была права, Даниэль красивый мужчина и поэтому Оливия возненавидела его еще сильнее.

Он обернулся, почувствовав ее взгляд:

— Что?

— У вас щетина. Вы выглядите ненамного лучше меня.

Нахмурившись, он машинально коснулся своей щеки. Еще пару ее слов и он заткнет ей рот. Рукой.

— Спи, — он отвернулся от нее, уставившись в телевизор. Хамка. Ее язык хотелось бы отрезать.

Но Оливии спать не хотелось, она лежала и наблюдала за ним, зная, что сейчас он взорвется. Долго ждать не пришлось.

— Что еще? — Он недовольно взглянул в ее глаза. Голубые как небо. Черт! Он любит небо. Но он ненавидит ее глаза.

Она усмехнулась, пытаясь придумать, чем бы еще побесить его:

— Я не могу уснуть, зная, что вы тут сидите.

— Что ты предлагаешь? — Сесть с ней было большой ошибкой, где был его мозг в тот момент?

— Усните первым.

— Хочешь задушить меня во сне? Хочу огорчить тебя- я не сплю в самолетах.

— Жаль, не плохая идея, — вздохнула Оливия, смотря в его телевизор. — Сколько нам еще лететь?

— Слушай, — кажется в его голове созрел отличный план по устранению ее голоса, — давай поиграем в простую игру. Детская, но сейчас между нами она актуальна.

Оливия с интересом взглянула на него. От слов «между нами» пронеслась молния с разрядом в тысячи ватт.

— Она называется— молчанка. Правила простые: не разговаривать друг с другом. — Он наклонился к ней, касаясь дыханием ее уха, — никогда.

— И что мне за это будет? — Спросила Оливия.

Он вновь лег на свое место, закатывая глаза:

— Это мне будет. Потому что ты не выдержишь.

Она усмехнулась. Какой самоуверенный. Она может молчать даже дольше, чем он думает.

— Проигрывает тот, кто заговорит первым. Цена- ты покидаешь мой экипаж.

Она бы упала от его слов, если бы не лежала. Каков нахал.

— Простите, а что будет с вами, если вы проиграете?

— Я не проиграю.

— Если проигравшим окажитесь вы— вы покинете этот самолет без экипажа. В любом случае, кто бы не проиграл, один уйдет.

Она с ума сошла просить такое, хитрая ведьма. Она просила слишком много.