Наши крылья растут вместе (СИ)

Она зашла в комнату для брифинга и ее телефон чуть не выпал и рук— Даниэль уже сидел за столом, изучая документы для полета. Какого черта он так рано? Ей казалось, что он любит опаздывать.

Она молча прошла к окну и прошептала в телефон:

— Я перезвоню тебе из Бангкока. Люблю тебя.

Он тут же взглянул на нее, открыв рот, видимо, желая, что — то сказать, но вспомнив, что у них молчаливый договор, лишь кивнул. Молчать было прекрасно. Надо было раньше предложить ей это. Хотя ее последние слова, сказанные в телефон, не проскользнули мимо его ушей, заставляя отвлечься от бумаг. Она еще может кого — то любить? Ему казалось, что такие горделивые особы не наделены этим качеством. Не важно с кем она разговаривала, но он искренне пожалел этого человека.

Минуты молчания между ними казались вечностью. Молчать было хорошо для него и невыносимой пыткой для нее. Она еще никогда столько не молчала. Это было безумием. На секунду Оливии показалось, что сейчас она проиграет. Но вспомнив, что тут же покинет экипаж, стиснув зубы продолжала игру, мысленно разговаривая с собой.

Напряжение стало спадать, лишь когда люди стали собираться в комнате. Собрание прошло довольно быстро, капитан не стал задерживать и отпустил всех в салон, оставаясь с Марком решать предполетные дела.

Оливия попросила у Келси поставить ее работать в хвостовую часть самолета- там уже она точно не увидит Даниэля Фернандеса. От кабины пилота до хвоста— целых 73 метра.

Семичасовой полет прошел тихо и спокойно, Оливия так увлеклась работой, что совсем забыла о пилоте, вспоминая о нем лишь в момент, когда его шелковый голос обращался к пассажирам после взлета и перед посадкой. Как хорошо иметь между ними 73 метра.

— Оливия, прошло 40 минут с момента моего звонка пилотам, позвони в кабину пилотам, узнай, как они. — Келси прошла мимо рядов кресел.

— Но почему я? — Брови Оливии изогнулись дугой, она даже приоткрыла рот от неожиданной просьбы.

— Мне надо срочно заполнить кое — какие бумаги и отнести их на второй этаж, сделай это.

73 метра вновь превратились в сантиметры. Звонить пилотам каждые 40 минут днем и каждые 20 минут ночью обязывали правила гражданской авиации. Экипаж должен знать— все ли в порядке с пилотами. Да конечно с ними было все в порядке. Оливия не сомневалась в этом.

Схватив трубку телефона, она нажала кнопку связи с пилотами, уткнувшись лбом о стену. Что она ему скажет? Ничего. Потому что проиграет спор.

— Я слушаю, — прозвучал его голос.

Оливия молча повесила трубку на место. Этого было достаточно— с ними все в порядке. Больше она ничего не желала знать.

Вечером они всем экипажем сидели в ресторане в Бангкоке за большим столом, ужиная экзотическими блюдами и вспоминая прошлые полеты. Оливия молча слушала их рассказы с большим любопытством.

— Сегодня пассажирка задала странный вопрос- почему мы снизили скорость, — засмеялась темнокожая Дженнет из ЮАР, — я спросила: «Почему вы так решили?», она ответила, что просто посмотрела в окно.

— Иногда они задают глупые вопросы, на которые мы должны давать глупые ответы, — пробурчала Мирем, крупная светловолосая девушка из Норвегии.

— А помните, как нас поселили в отель в Дели, а в номерах были тараканы с меня ростом? — Поморщилась Нина.

— Не знаю, как насчет тараканов, — Даниэль улыбнулся, — но в моем номере сидела полуголая девушка.

Марк, засмеявшись, толкнул его в плечо:

— Это было в Бангкоке.

— Нет, это было в Дели. Такое я точно не забуду.

Все засмеялись, вспомнив этот случай. Все кроме Оливии. Возмущенная, она хотела съязвить ему, но вовремя опомнилась, вспомнив их спор.

— Оливия, а в твоей практике были интересные случаи? — Произнесла Нина, поворачиваясь в девушке и все взгляды устремились в ее сторону. Все. Но только под одним взглядом она почувствовала дискомфорт. Его взгляд— надменный, хитрый, ждущий ее ответа. Она резко отвела взгляд от него, не боясь проиграть — она расскажет свой случай для членов своего экипажа. Не для Даниэля Фернандеса. Не ее проблемы, что он сидит с ними за одним столом.

— В моей практике был случай, но он не смешной. — На секунду она закусила нижнюю губу, вспоминая тот ужасный сентябрьский полет и лондонский дождь, большими каплями барабаня по стеклу иллюминатора, разбиваясь в множество мелких брызг. — Мы возвращались домой в Лондон, когда самолет попал в зону сильной турбулентности, его стало трясти… — Она замолчала, нахмурив брови, — казалось ничего особенного, но самолет трясло с каждой секундой все сильнее и сильнее. Но это не было самым страшным моментом того полета. Знаете, что страшно для пассажиров? — Она обратилась ко всем, — как вы думаете?

— Когда самолет резко снижает высоту? — произнес Марк, смотря на Даниэля, но тот молчал, боясь отвлечься от своего наблюдения за Оливией.

— Нет, — произнесла она. — Когда при турбулентности выпадают кислородные маски.

— Точно! — Вскрикнула Келси. — Это самое страшное для них. Они уже хоронят себя живьем.

Оливия кивнула, продолжая рассказ: