Наши крылья растут вместе (СИ)

Он выровнял самолет, пролетая совсем низко над полем.

Диспетчер:

— "Arabia Airline", вы отлично взлетели. Хвостом полосу не задели, но были в паре сантиметров от этого. Но вы не набираете высоту.

— Мы и не должны ее набирать. Нам вначале надо набрать скорость.

Самолет летел слишком низко, наконец — то Оливия могла смотреть в окно, наслаждаясь взлетом, но наслаждение не приходило. Почему он летит так низко? Можно было пересчитать на поле каждую травинку, увидеть каждый растущий цветок. Это было странно для всех. Она слышала, как шепчутся пассажиры между собой, испытывая страх. Этот полет они запомнят надолго, скорее всего, некоторые уже никогда не сядут на борт самолета. Хотелось накричать на них, за их шум и за их страх и просто остаться в тишине, смотря на низкое поле.

Все спокойно выдохнули после того, как поле стало отдаляться и уже было невозможно посчитать травинки. Самолет полетел навстречу белым пушистым облакам, поднимаясь все выше и выше. Даниэль Фернандес сделал это, Оливия слышала, как в салоне люди облегченно вздыхали, кто — то даже шептал «браво пилотам». Но на душе у девушки была тоска и грусть, понимая к чему они летят. Люди летят домой, а она к концу своей работы в этом экипаже. Она поклялась сама себе, что уйдет, она поспорила с капитаном и проиграла. Он вновь одержал победу. С достоинством.

Быстро приняв душ и одев чистую белую блузку, Оливия вышла в свой салон в хвостовой части самолета. Ей предстояло отработать еще три часа лета. Зайдя к бортпроводникам, она услышала их разговор:

— Их вздернут, вот увидите. Поэтому будем готовы дать отпор. Оливия, ты с нами? — Келси посмотрела на девушку, не понимая, о чем она говорит.

— А в чем дело?

— Я про пилотов. Сейчас авиакомпания начнет расследование инцидента. В авиации все гораздо сложнее, чем на земле. Нам надо держаться друг друга и не дать в обиду никого. В лучшем случае, Даниэлю напишут выговор, но это лучше, чем увольнение.

Нина, облокотившись о стену, сложила руки на груди:

— Без Фернандеса я работать не буду, это я вам точно говорю. Если уволят его, то им придется подписать и мое увольнение. Работу я всегда себе найду.

— Если его уволят, то пусть увольняют всех, — кивнул Джуан, — мы одна команда.

Как — то не весело стало от таких разговоров. Даниэлю грозит увольнение? Раньше она бы подпрыгнула от радости, возможно, даже открыла бутылку шампанского, а сейчас она просто стояла, опустив руки и потупив взгляд в пол. Разве можно уволить человека за то, что он спас другому жизнь? Но была другая проблема— ценою жизни других.

Оливия отошла от комнаты бортпроводников, медленно идя в свой салон. Значит, все самое сложное еще впереди? Это не конец? Это только начало. Начало для него. Для нее все было кончено.

Самолет приземлился в родном аэропорту с большим опозданием, люди расстегивали ремни, вставая со своих кресел. Стоя на выходе, Оливия ощущала на себе взгляды и среди них не было злых:

— Спасибо вам за все, — мужчина средних лет улыбнулся ей, — это самые отважные пилоты, которых я когда-либо встречал. А вы девушка, заслуживаете поощрения за вашу выдержку.

Слышать эти слова— уже поощрение. Она и не думала, что люди будут благодарить их экипаж. И ее тронули его слова.

— Награду пилотам! — Закричал кто — то в салоне и Оливия улыбнулась, посмотрев на Келси.

— Это хороший знак, — прошептала та, — возможно, люди не пойдут жаловаться в авиакомпанию. Возможно, даже кто — то напишет благодарность. Сейчас нам это необходимо.

Проводив всех пассажиров в аэропорт, Оливия прошлась по салону самолета, осматривая каждое кресло. Грязи было больше, чем обычно, но это не шокировало ее, люди столько находились здесь, что имели на это право.

— Оливия, ты идешь? — Позвала ее Нина, — мы уходим.

Значит Даниэль тоже уходит? Она еще не видела пилотов после приземления, но знала, что у них всегда много работы по прилету— отчеты, а сейчас и того больше.

— Я немного задержусь, — она взяла листок бумаги и ручку. Она сделает то, что обещала — уйдет от сюда, но уйдет с гордо поднятой головой. На радость капитану. Кажется, это было обоюдным желанием.

Писать заявление на перевод на другое воздушное судно оказалось сложнее, чем она думала. Буквы были корявые и Оливия поняла, что ее пальцы дрожат. Теребя ручку в руках, она все ж таки поставила свою подпись. Это было точкой в ее жизни на этом борту. Она оглянулась, смотря как уборщицы убирают салон, и улыбка коснулась ее губ— она будет с радостью вспоминать все минуты, что провела здесь.

— Почему ты еще здесь? — Прозвучал знакомый голос, и она обернулась, встретившись взглядами с Даниэлем. Он надел пиджак, скрывая кровь на своей белой рубашке и на его черных волосах красовалась фуражка капитана. По нему было не заметно, что еще несколько часов назад, он своими руками, поднимал эту махину, пытаясь сделать все, чтобы избежать катастрофы. Он спас женщину и ее ребенка. И Оливия тут же вспомнила, что Сьюзен просила передать ему: