Наши крылья растут вместе

— Я хотел позвать тебя прогуляться по ночному Дубаю.

Почему — то его предложение резко изменило ее настроение в лучшую сторону. А почему бы и нет? Ведь можно отдыхать ни только лежа на кровати, но и гуляя по золотым пескам залива.

— Я согласна. Можно прогуляться по пляжу.

Патрик широко улыбнулся и посмотрел на капитана, ожидая морально его похвалы, но получил другое:

— Завтра у нас вылет в Париж. Утром. Рано, — произнес Даниэль, повернувшись к Оливии, — или нет, сегодня ночью, поздно.

Она открыла рот от возмущения. Все ее планы этот человек рушил одним лишь словом:

— Ты вообще спишь? — Воскликнула она, понимая, что такой его график— это убийство для пассажиров. Она уже представила себя в полубессознательном состоянии, ходящей, как зомби по салону самолета. Что за бред он только что сказал. — Это шутка?

— Нет. Это не шутка. Мы полетим сменным экипажем. Поспим в самолете.

— Ты не спишь в самолетах!

— Уже сплю. И даже очень хорошо, — улыбнулся он.

Глава 18

Находясь в кокпите целый час, слушая разговоры пилотов с диспетчерами и наблюдая за их работой, Оливия заскучала. Даже в момент, когда находилось свободное время, они обсуждали предстоящий маневр на взлетной полосе Дубая. Места ее голосу не было, и девушка пошла на кухню греть еду. Жаль, что борт пуст, сейчас она смогла бы накормить целое войско. Вначале казалось, что лететь без пассажиров— это рай, но теперь она понимала, что ей очень не хватало их. Сервируя подносы с едой, чувствуя легкий голод, она услышала до боли знакомый голос позади себя:

— Если ты недовольна своими сменами, можешь перейти в другой экипаж, я не стану удерживать тебя.

Она резко обернулась, смотря на Даниэля. Он стоял, сложив руки на груди, прислонившись к стене.

— Я еще не извела тебя собой. Есть повод остаться.

— Да и правда, — кивнул он, — я же еще жив.

— Ты умрешь раньше от такого плотного графика работы.

Оливия достала горячее, ставя его на поднос и Даниэль, унюхав приятный запах пищи, заглянул через ее плечо. До этого момента, он даже не подозревал, что хочет есть.

От такой близости, Оливия вздрогнула, оборачиваясь к нему. И почему — то ей стало на секунду его жаль. Мало того, что он урывками спит между перелетами, так еще и мало ест. Она улыбнулась:

— Пойдем на второй этаж за стойку бара, я накормлю тебя. Тебе надо отдохнуть, пусть Патрик теперь поработает.

Он ослышался? Она пожалела его? Или это снова какой — то план мести? Но посмотрев в ее глаза, которые наблюдали его реакцию, он понял, что это сон:

— Я сплю?

— К сожалению, нет, — произнесла она, беря два подноса с едой и направляясь на второй этаж.

Они сели напротив друг друга, но даже это не перебило их аппетит. Оливия взяла оливку, задумавшись, о чем — то и положила ее в рот, слыша смешок Даниэля. Это насторожило ее, она не поняла почему он смеется:

— Что?

— Ты только что съела сама себя.

Она нахмурила брови. Сколько раз она их ела и никогда не задумывалась над этим. Но этот человек подмечал все.

Даниэль наткнул одну оливку на шпажку и произнес:

— Обожаю оливки. И теперь их есть станет еще приятней.

Он издевался над ней даже во время еды, но сейчас это не злило ее, скорее насмешило.

— Что значит твое имя? — Спросила она.

Он улыбнулся ей:

— Твой Бог.

Девушка чуть не поперхнулась от услышанного:

— Шутишь?

— Шучу. Даниэль значит «божественный». Или «Бог — твой судья».

— Боже мой! — Воскликнула она, — тебе неправильно выбрали имя, твои родители просто не поняли, кого родили. Тебя надо было назвать Демон.

— Знаешь ли, твое имя тебе тоже не очень — то подходит. Оливия— девушка нежная и утонченная, — он задумался, отводя глаза и придумывая еще положительные качества, но она перебила его мысли, начиная уже нервничать:

— И много ты знал девушек с именем Оливия, что так говоришь?

— Ни одной. — Он вновь перевел взгляд на нее, — надеюсь, больше никогда не встретить.

Теперь она опустила глаза — они не выдерживали натиска его взгляда. Но поняв, что таким образом сдается, тут же подняла их, изучая цвет его глаз, пытаясь понять сколько цветов они могут скрывать. Она даже не думала, что обычный карий цвет таит в себе так много оттенков: когда солнце освещало их своими лучами, Оливии чудился светло — коричневый цвет, наверно даже с зеленым отливом. Сейчас солнца не было и его глаза напомнили ей крепкий эспрессо.

— Давай сыграем в игру, — произнес он, не отрывая от нее взгляд, — кто первый отведет глаза, тот проиграл. Выигравший получает приз.

Оливия сразу закрыла глаза, слыша его смех. Когда он перестанет играть с ней в игры? Ненормальный, его веселило издеваться над ней. Но она не сдастся без боя. Распахнув густые ресницы, она опять коснулась его своим взглядом. Он кинул ей вызов и думает, что она проиграет? Он ошибается:

— Какой приз? — Спросила она.

— Любое желание. Что ты хочешь? Хотя зачем я спрашиваю тебя, надо подумать, что хочу я.

Даниэль улыбнулся и прищурился, смотря в глаза Оливии. Какая разница куда смотреть— в окно или ее глаза. Все было одинаково.