Наши крылья растут вместе

— Не могу? — Удивилась девушка, смотря в грустные глаза Нины и Мелани. А вот Даниэль, напротив, был даже очень рад, с хитрой улыбкой на губах он помахал ей рукой на прощанье. В этот момент внутри все вскипело, припоминая в памяти том, что он ей солгал про ночной вылет в Париж. Он лишил ее прогулки с Патриком, значит пришла ее очередь на очередную гадость:

— Да и правда, почему бы и нет? — Она пожала плечами и взглянула в глаза уже нахмурившегося Даниэля. Он явно недоволен. И это ее радовало, — отличная идея. Мне как раз не хватает праздника.

Факт, что она хотела праздника, Даниэля посмешил больше, чем напугал. Оливия решила таким образом ему отомстить за неудачную попытку встретится с Патриком. Пусть будет праздник. Он ей устроит такой праздник, что она еще долго будет вспоминать о нем. В его голове уже зрел план. Ведь он так и не успел ей сказать главное, он не солгал ей насчет полета, их рейс действительно должен быть. Он солгал ей только насчет Парижа и вылета ночью. На самом деле они должны отправиться в Брюссель ровно через 14 часов. Этого времени ему хватит, что бы Оливия так отпраздновала, что у нее не будет сил даже прийти в аэропорт. Жестоко. Но оно стоило того.

Они вышли из здания аэропорта, направляясь на стоянку. С одной стороны щебетание Мелани, с другой Нины создавали больше шума, чем двигатели самолета. Но даже от этого шума настроение поднималось. Оливия шла молча, любуясь впереди идущей парой Шона и Дженнет. Его форма пилота и ее форма стюардессы— вместе создавали чарующее зрелище, которым можно было любоваться вечно. Пилот и стюардесса— этот союз был ей знаком. Прошлое на долю секунды пронеслось перед глазами. Из задумчивости ее вывел голос Даниэля:

— Садись в машину, я не хочу стоять здесь вечно.

Она вздрогнула, переводя взгляд на него, потом на уже знакомую серую Мазерати. Он открыл ей заднюю дверь и девушка села молча, чем очень удивила его.

От неожиданного ее молчания, он нахмурил брови, взглянув в сторону Шона и Дженнет. Кстати, сегодня отличная возможность спросить, как им удается встречаться. Зная свои плотные графики и такие же Джека Арчера— это в принципе невозможно. Наверняка они видятся раз в месяц.

Сев в машину и надавив на газ, обгоняя машины, Даниэль вырулил на главную дорогу, останавливаясь в пробке и обращаясь к Марку:

— Как прошел ваш полет в Лондон?

Все внимание Оливии тут же устремилось на Марка. Внимательно слушая его, ее сердце сжалось:

— Все хорошо. Хитроу все такой же дождливый и туманный.

— Не удивляюсь, — усмехнулся Даниэль, — как полоса?

— Две полосы, из них одна наша, размер 3900. Терминал 3 и 5 специально переоборудовали для обслуживания Аэрбаса A380. В целом не плохо, но реверс при посадке по-прежнему нельзя использовать. Хотя, ты его и не любишь.

Даниэль кивнул, смотря в зеркало заднего вида, но совсем не на машины, следующие за ними. Он смотрел на Оливию:

— Как можно сесть без реверса на полосу 3900? Если наша полоса в Дубае составляет 4500.

Она взглянула на него, встречаясь взглядом в зеркале:

— Так же как ты сел на полосу 2500 в Коломбо. Как ты это сделал?

— Чертовски сложно и с реверсом в полете. А у вас длина полосы равна пробегу нашего самолета без реверса, который нельзя использовать в Хитроу. Мне кажется, что вредность у англичан в крови.

Оливия нахмурилась, давая ему отпор:

— Тебе лишь бы прокатить самолет по всей полосе, даже если она 4500 метров, видимо черта испанского характера заключается в том, чтобы использовать даже то, что можно не трогать.

Он резко обернулся к ней:

— Люблю трогать то, что другие касаются редко.

— У таких людей как ты, — она нагнулась к нему, шепча на ухо, касаясь своим дыханием его слух, — психическое заболевание, называется манией величия.

Он улыбнулся, ее слова лишь только поджигали огонь внутри него. Желание ответить ей было на столько сильным, что он уже готов был это сделать, но Марк перебил его, недовольно смотря на дорогу:

— Даниэль, мы не в самолете, здесь я не второй пилот и у меня нет руля.

Недовольный взгляд Даниэля пронзил Оливию, и он тут же отвернулся от нее, нажимая на газ. У него будет целая ночь впереди, чтобы поставить эту выскочку на место.

Пока Нина, сидящая на заднем сидении вместе с Оливией, щебетала по поводу вышедшего журнала с совместной фотографией с Марком, девушка смотрела в окно, на проносящиеся пейзажи. Опять она в этой машине, опять они едут по той же дороге. Опять вечер с огнями красивых зданий. Можно даже предположить, что, познакомившись с Даниэлем Фернандесом, она стала чаще любоваться этими видами.

Доехав до высокого забора, Оливия не сразу осознала, что они приехали к месту назначения. Она ждала что — то на подобие многоэтажного дома в центре города. Но это был далеко не центр, рядом не было шума центральной дороги. Здесь обитал лишь один шум — волн Персидского залива, бережно касающихся берега.

— Ты живешь в Дубай Марине? — Она вышла из машины, удивленно смотря на крышу двухэтажной виллы, виднеющуюся за забором, — на вилле?