Наши люди в Шанхае

Девчонки слушали, разинув рот. Это сейчас спроси любую первоклассницу: «Что такое «дефиле»?» Она ответит.

А тогда, в начале девяностых, модельный бизнес в России только начинал развиваться, и слова «кастинг» и «портфолио» звучали волшебной музыкой, манили, завораживали своей непонятностью.

Юля сразу поняла — вот оно! Вот ее шанс. Верный и легкий путь в новую жизнь!

Три месяца занятий, и ты уже не ученица средней школы, ты — фотомодель, разъезжающая по всему миру. Многомиллионные контракты, виллы, яхты, поклонники, бриллианты, фотографии на обложках глянцевых журналов.

Школа моделей — это то, что ей надо!

Непонятный кастинг она пройдет. В этом Юлия не сомневалась. Ни минуты!

Уж если Дашка прошла отбор, с ее-то внешними данными, то Юлю в школу моделей возьмут и подавно.

И в школе, и во дворе Юлечка Разгон слыла признанной красавицей. Гибкая, длинноногая, с тонкой талией и высокой грудью, легко и грациозно вышагивала она по грязным тротуарам родной Гражданки. А волосы! А глаза!

Всем взяла: и лицом, и фигурой. Тот редкий случай, когда даже завистникам придраться не к чему.

— Не в мать, не в отца, а в прохожего молодца, — шипели соседки на лавочке у подъезда.

— Юленька в бабушку. На маму мою покойную похожа, — словно оправдываясь, лепетала мать.

Ага, в бабушку. Как же, вылитая бабуля! Надо же было такое придумать. Ай да мамочка! Врет и не краснеет. Думает, так ей Юля и поверила. Да бабкиной фотографией только детей пугать.

Вот характером… Характером Юля действительно пошла в бабку по матери. Та тоже себе на уме была. Бывало, всех на уши поставит, а на своем настоит. По-любому своего добьется, не мытьем, так катаньем.

Вот и Юля в нее. Уж если что захочет, вынь ей да положь!

Неделю она тогда родителей терзала, деньги на школу фотомоделей выпрашивала. Знала, что нет у них такой суммы, а все равно не отставала, давила предкам на психику.

А что?! Пусть ищут! Взаймы возьмут, украдут, заработают… Не важно! Зачем рожали, если обеспечить не могут? Любишь кататься, люби и саночки возить.

Ведро слез она пролила, пока выклянчила у родителей эти несчастные то ли пятьсот, то ли триста рублей. Сейчас уж и не вспомнить, сколько денег с них тогда содрали за три месяца обучения.

На занятия в школу моделей Юлиана ходила с удовольствием. Там учили правильно двигаться, делать макияж, прически. Были у них занятия и по актерскому мастерству, и по этикету, им там даже итальянский язык преподавали.

Правда, в средней школе, родной Юлькиной школе, в которой она училась с первого класса, у нее начались проблемы.

А что вы хотите? Ей катастрофически не хватало времени на учебу. Ежевечерние занятия в школе фотомоделей плюс страстный роман с Ленчиком Левандовским…

Когда тут учить уроки? То-то и оно. Некогда!

Учителя только за голову хватались, что стало с хорошисткой Разгон? Постоянно опаздывает, ходит по школе вечно сонная, со стеклянными глазами, будто спит на ходу, на уроках не работает, домашние задания не выполняет. Выпускной класс, а она вдруг пустилась во все тяжкие. Юбка короче некуда, прически стала носить какие-то сумасбродные. Не успели еще к ее фиолетовым волосам привыкнуть, как она уже в морковный цвет перекрасилась.

Полугодие она закончила с тремя двойками: по химии, по биологии и по литературе. ЧП районного масштаба!

Юлю с матерью вызвали на педсовет. Вот где паноптикум, честное слово! Музей восковых фигур!

И все эти доисторические экспонаты, все в один голос, как одна навалились на Юльку:

— Девочка совершенно перестала заниматься. За полгода не написала ни одного сочинения.

— Неужели так трудно выучить формулы. Я не требую невозможного.

— Где реферат по беспозвоночным? Все сдали, кроме Разгон.

Потом слово взяла Гусыня, в миру завуч Марья Ивановна. Юбка на бедрах в натяг, вот-вот по швам лопнет, под прозрачной блузкой из белого капронового гипюра ходуном ходит грудь необъятных размеров.

Гусыня встала, подбоченилась «руки в боки», могучим бюстом зазывно колыхнула и предложила ученицу выпускного одиннадцатого «Б» класса Разгон Юлиану из школы исключить, дабы не совращала она своим внешним видом учеников и не позорила в глазах районной общественности славный педагогический коллектив школы.

Мать в слезы! А Юлечка развернулась на каблуках и из кабинета директора вышла.

Молча вышла. Только каблучки по паркету: цок, цок, цок.

Горите вы все синим пламенем! Старые таратайки!

Думали, Юлиана испугается, унижаться перед вами будет. Умолять, чтоб оставили ее в школе, не выгоняли, дескать, она так больше не будет: и двойки все исправит, и подол у юбки отпустит.

Нетушки! Не дождетесь. Юльке теперь ваш аттестат зрелости без надобности.

Зачем он ей сдался, если ее ждут подиумы Милана и Парижа!

Несмотря на все старания матушки (уж и поплакала она тогда, пообивала пороги, пытаясь разжалобить училок своими слезливыми воплями), педсовет школы единогласно принял решение Юлиану Разгон из школы отчислить.

А та и рада стараться, у нее теперь на занятия в школе фотомоделей времени больше стало.