Наши люди в Шанхае

— Алсуфьев! — Я испуганно посмотрела на друга. — Как, ты говоришь, называется твой доклад?

— Что, Наташечка, прости?

— Как называется твой доклад? — нетерпеливо повторила я.

— Э-э-э… клинико… э-э-э… клинико-психологические э-э-э…

— Клинико-психологические аспекты преодоления каких-то там аддикций?! — нетерпеливо продолжила я.

— Д-да, совершенно верно. Клинико-психологические аспекты преодоления аддикций. Девиантных аддикций. Ты, Наташечка, как всегда, абсолютно права. Мой доклад так и называется «Клинико-психологические аспекты преодоления девиантных аддикций (профилактика, терапия, реабилитация)». А откуда ты, собственно говоря…

— Оттуда, Сережечка! Оттуда! Вот, видишь, а ты боялся! Аддикций! — ликующе заорала я. — Конечно же, аддикций! Потому что туалетная вода так называется!

— Туалетная вода?! — поперхнулся мой бедный Алсуфьев. — Какая туалетная вода? При чем здесь вообще какая-то туалетная вода?

— Притом, Сережечка, притом! И не какая-то она, а французская. Моя любимая туалетная вода Dior Addict. Новый запах от Диор. Новинка сезона! Красивый розовый флакон, тяжелый, граненный, а в нем водичка с легким свежим запахом. Пахнет лимоном, земляникой и еще чуть-чуть, совсем капельку отдает какими-то экзотическими цветами. Это Dior Addict 2. А до этого у них была еще просто Dior Addict, безо всякой двойки, так вот тот запах мне не нравился. Я тогда душилась Coco Chanel. А потом, когда у них появился Dior Addict 2, я попробовала, мне понравилось, и я перешла на нее. То есть «Coco Chanel» мне нравится и посейчас, но я так давно уже ими пользуюсь, лет десять, наверное, и настолько привыкла к этому запаху, что перестала его замечать. Понимаешь? Наслаждение получаешь только в тот момент, когда душишься, а потом все. Ничего не чувствуешь, как будто вообще не душилась. Наслаждаются запахом окружающие, а ты нет. Я так обрадовалась, Сережа, когда открыла для себя Dior Addict 2. Ты себе не представляешь! Я уже полгода ими пользуюсь. Вот и обратила внимание. Понимаешь? Моя любимая туалетная вода называется «Пристрастие» и в докладе про пристрастия. Я и запомнила. Пляши, Сережечка! Пляши! Мы спасены. Вот он, твой доклад. Здесь. У меня в папке!

— В смысле? — Непонимающе таращился на меня вконец растерянный Алсуфьев. — Как он к тебе попал?

— Да очень просто, Сережа. Я его распечатала. Он был на дискете, той, что ты мне дал. Ну, та дискета, Алсуфьев, с моим докладом! Помнишь? То есть, не совсем с моим, конечно, а с докладом Разгон. Хотя, он такой же ее, как и мой, ведь писал его ты. Ну, что ты так смотришь, Сереж? Я тебя умоляю, не пугай меня, пожалуйста. Очнись! Я и так на пределе.

— Нет, нет, Наташечка, я не пугаю. Прошу прощения. Все нормально. Это я от радости плохо соображаю. Я и не знал, что мой доклад был на той дискете, что я тебе дал.

— Так и я не знала. Я только сейчас догадалась, что это твой доклад.

— Вот видишь, как хорошо, что ты со мной поехала. Что бы я без тебя сейчас делал?

— Не преувеличивай, Сережа! Я ведь не специально его распечатала, а случайно. Ты мне дискету дал, а я и не посмотрела, что там. Просто не успела. Понимаешь? Печатать стала, ну и распечатала все. Я ведь думала, там только мой доклад. А когда стала читать, смотрю, там еще какой-то текст. Не по моей теме. Про бешенство.

— Про бешенство? — упавшим голосом переспросил он. — Но позволь, Наташечка, наверное, это не мой доклад. Мой доклад совсем о другом. Я никогда не писал о бешенстве. Это не моя тема. Ты ничего не путаешь?

— Я?! Нет, Алсуфьев, я не путаю. Как говорит «мама в законе», память у меня очень даже прекрасная. Ты сам-то сосредоточься, вспомни, о чем писал. Дословно я, конечно, передать не берусь, но смысл первой фразы того доклада в том, что бешенство неизлечимо.

— Ах, вот ты о чем! — счастливо рассмеялся он. — Тогда ты абсолютно права, Наташечка. Абсолютно. Беру свои слова обратно. Мой доклад, действительно, начинается именно с такой фразы: «С медицинской точки зрения не вылечивается только одна болезнь — бешенство». И если судить по первой фразе, то мой доклад, действительно о неизлечимости бешенства. Ты безусловно и категорически права. Прошу прощения.

— Да, ладно тебе, — укоризненно вздохнула я. — Скажи лучше спасибо, что я этот доклад о неизлечимости бешенства не выбросила за ненадобностью за борт самолета.

— Да уж! Спасибо тебе большое, Наташечка. Если б не ты, не знаю, что бы со мной сейчас было.

— Ладно, Алсуфьев, не хвали, захвалишь!

Глава 8

Клевать носом я начала еще в такси, по дороге из отеля в Центр китайской медицины, где должна была проходить конференция.

Не буду скромничать, я усердно боролась со сном. Треща без умолку, я непрерывно меняла положение и ерзала на сидении. Боялась, усну, пропущу самое интересное.

Шутка сказать, первый раз в жизни попала в столицу Поднебесной. Согласитесь, пара дней, проведенных мной здесь в годовалом возрасте, не в счет.