Наши против (СИ)

Мне даже показалось, что Электры этому миру нужнее, чем дживы. Да и нам на Земле не повредили бы. Радости, её всегда не хватает, а тут пожалуйста: дунь-плюнь и черпай ложкой. Ура, байламос и всё такое…

Жаль, на меня не действовало. После признания Киату настроение упало до нуля. А он, как назло, то и дело выскакивал из толпы, дикий и жутко красивый, подхватывал меня на руки и кружил в танце, смеясь. Я просила поставить меня на место и грозилась упасть в обморок. Это действовало, но ненадолго. Только спрячешься в кусты от Киату, а он уже тут как тут: синие глаза горят, улыбка от уха до уха, косищи чёрные в кружении разлетаются. Зачем он такой красивенный? Не верилось, что он мог запросто убить человека. А с другой стороны мороз пробирал по коже при мысли, что так и было — сам признался.

Когда голова стала кружиться чуть меньше, и никакого терпения больше не было ускользать от объятий Киату, я решила воспользоваться моментом: коль скоро все тут говорят правду, может, удастся и у Аридо выведать секреты. Особенно меня волновал ректор и то чудовище в подземных лабиринтах. Собравшись с духом, я в очередной раз увильнула от Киату и пошла в гущу вечеринки.

Удивительно, что Грымова так и не отвязала Аридо от пальмы — вот она, сила настоящих чувств: провинился, сиди привязанный. Из любви. Пой, смейся, но сиди.

— Анастасия, моя коварная невеста! — воскликнул Аридо. — Вот ты где!

Я обернулась с опаской: нет ли Киату поблизости — радостный мордобой не входил в мои планы. Однако надо было ждать опасности не оттуда. Грымова закатала рукава и с улыбкой кобры перед прыжком сказала:

— Тася, ты знаешь, что я тебя почти люблю, но иди куда шла. Потому что со всеми твоими суперсилами, нежностью птенца и глазами котика ты всё равно останешься выдрой. Нам тут и без тебя хорошо. С Аридо.

Неловкость какая! Раньше я бы сразу ретировалась, но чёрное-пречёрное страшилище пугало меня гораздо больше её спортивных кулаков.

— Прекрасно, — сказала я. — У меня только парочка вопросов к принцу…

— А можно мы не будем с вами жениться? — вдруг спросил Аридо, по-дурацки хихикая. — Мне, конечно, джи Вареджио предрекал женитьбу на особенной девушке, — он скользнул взглядом на Грымову, потом на меня. — Но меня ваше коварство пугает. И вообще я обиделся: вы постоянно лжёте.

— Обстоятельства вынуждают, — покраснела я. — Хорошо, давайте не будем жениться.

— Слава Оку! — выдохнул и присвистнул принц. — А то я думал, что вы настаивать будете…

— Ни в коем случае, — заверила я. По идее, любая девушка бы обиделась, но у меня как камень с души свалился — очень не нравилось мне быть коварной, кем бы этот принц Аридо ни был на самом деле.

Грымова воссияла и погладила Аридо, словно любимого щенка. Тот подпрыгнул на песке и запел почти, как Кипелов, но слегка с восточными мотивами:

— Я свободен, словно рыба на волне!

— Ваше высочество, — поспешила я прекратить арию связанного экс-жениха, — но вы должны сказать мне: что за чудище обитает в подземелье вашего дворца?

— А разве там кто-то обитает? — искренне удивился принц. — Джи Вареджио запечатал все ходы под землю, и теперь во дворце безопасно. Это раньше колдун из Тёмных племён, затесавшийся в ряды наших магов-охранников, проводил в подвале странные обряды, после которых слуги пропадали и творилось беззаконие. А потом батюшка призвал джи Вареджио, старшего и самого талантливого преподавателя по магическим искусствам, и он очистил пространство. За заслуги перед королём джи Вареджио пожаловали должность ректора в Храме Знаний и моего личного наставника. А морской дворец стал лучше прежнего. Отец сделал ремонт, шторы поменял и вазы разбитые, а потом подарил его мне.

— Хороший подарочек, — пробормотала я. — И давно?

— Пять лет назад. Я как раз в Храм Знаний поступил, — с хохотком ответил Аридо и затянул песней: — Я поступи-и-ил, я стал свободе-ен! От королевского двора и матчей на мечах! Я их боюсь, признаюсь честно, как грома с молнией и колик в потрохах! О-о-о! Я свободен! Словно устрица в раю!

Грымова вздохнула с умилением и приземлилась на коленки рядышком со своим пленником любви. Мой взгляд привлекла кошка у кустов со странными цветами. Боже, она, кажется, тоже приплясывала! И когда же это всё кончится? Снова из-за чьей-то широкой спины в простой рубахе, перевязаной кожаными тесёмками, показался Киату:

— Тася, любовь моя! Я ни секунды прожить без тебя не могу! — он постучал себя кулаком по груди: — Сердце рвётся! За тобой, любимая!

Книги на Книгоед.нет

Я закусила губу. И тут же оказалась в его объятиях.

— А когда ты приказал Чубаре откусить голову человеку?

— Пять лет назад, — сияя, ответил Киату и приподнимая меня на сильных руках к небу, продолжил танцевать. — Звёзды, вот моя любимая! Небо, вот моё счастье!

Боже, ну и как сердиться на него?! Но и расслабиться не получалось.

— Поставь меня на землю.

— Всё, что скажешь, любимая!

Я почувствовала под ступнями твердь, Киату навис надо мной, что-то напевая. Устраивать допрос, когда он был явно неадекватным, очень не хотелось, но желание знать всё пересилило — наверное, я всё же коварная.