Наши соседи за Памирами

В общем, правительство в Кафиристане демократическое, и все вопросы политики внешней и внутренней обсуждаются публично депутатами-джастами в местных парламентах каждого племени, хотя в обыкновенных случаях все исходит от нескольких седых бород, составляющих нечто в роде министерства внутренних дел. «Парламент кафиров представляет оригинальный спектакль, – говорит д-р Робертсон; – почти всегда царствует здесь неумолчный шум, сразу говорят нередко до двенадцати человек, имеющих каждый свою группу слушателей, которые обыкновенно со вниманием слушают избранника своего; но если внимание это исчезает, оратор возвращает к нему слушателей громкими криками: „ай! ай!“ – а нередко и палкой»…

Если вопрос особенно интересен, сразу говорит весь парламент и никто не слушает, пока не выступит на трибуну популярный оратор… тогда смолкают все, и ассамблея с истинным вниманием выслушивает своего лидера, одобряя его криками и стуком и страстно выражая восторг свой…

Вообще кафиры очень любят диспуты, благодаря которым и приходят к точному выяснению будущего образа действий, но это только в парламенте; когда же они собираются на площадке, где происходят танцы, или где-нибудь у группы деревьев, и начинают страстные споры об общественных делах, никто не возьмется предсказать, к какому решению придут они.

Для управления второстепенными внутренними делами в каждом племени существует совет из тринадцати человек, избираемых ежегодно. Председателем совета этого является ур-джаст, личность всегда весьма значительная; остальные же не более как сателлитами его, избираемыми нередко даже из рабов. К числу обязанностей совета этого относится, между прочим, урегулирование отпуска воды на поля и наблюдение за тем, чтобы до времени не начинался населением сбор винограда и орехов; ур-джаст же обязан, в специальном для этого помещении, устраивать все необходимое для общественных танцев, имеющих религиозно-увеселительный характер и совершающихся по средам вечером, во время полевых работ, которыми заняты бывают только женщины.

Совет тринадцати играет роль и суда, карающего провинившихся в мелких преступлениях имущественными штрафами, поступающими в пользу судей. Ур-джаст при избрании своем, независимо от обычного, должен дать праздник всему селению и отдельно его старшинам, но вместе с тем им налагается и известная контрибуция на население в виде муки и прочего провианта.

В общем, впрочем, должность ур-джаста столько же почетна, сколько прибыльна; но почет в Кафиристане, какого бы рода он ни был, даром не дается никому: так например, одержавший победу в метании железного шара (диска?) – игра, имеющая священное значение, – не приз получает, а праздник селению устраивает. Удивлявшемуся поэтому д-ру Робертсону, в свою очередь, удивленные кафиры отвечали: «За что же давать ему вознаграждение? Бог Имра наградил его силою, которой у других нет, а за это и в честь бога он праздник должен дать нам».

Из виденных д-ром Робертсоном племен кафиров наименее смуглыми он считает веев, наиболее же темнокожими – презунов и катиров. В Пшовере, селении катиров, жители цветом лица напоминают негров, но они этим будто бы обязаны дыму от дров, употребляемых ими в топливо, и врожденному отвращению в омовению. Вообще, по мнению Робертсона. Кафиров белыми назвать нельзя, хотя они не могут быть причислены и в темным расам. Кафиры, во всяком случае, темнее жителей Бадахшана и Читраля[10], – их цвет лица такой же, как у обитателей Пенджаба.

Как цвет лица темнее, так и черты его значительно грубее у кафиров низших классов, но, в общем, несомненно арийский тип – красив, в особенности правилен нос. Рыжие и альбиносы встречаются у кафиров, но не составляют более 1 %. Типы смешанной расы значительно отличаются от чистой: носы, как нередко встречается это у невольников, сплюснуты, лба нет почти, волосы начинают рости у бровей, и все это производит отталкивающее впечатление, совершенно противоположное тому, которое получается при взгляде на мужчин высших классов Кафиристана, головы которых замечательно правильно сложены, – так и кажется, что эти полудикари могли бы, без особого напряжения стать и учеными, и государственными людьми.

Женщины по большей части некрасивы; девушки же могли бы быть привлекательными и бывают иногда такими, но тяжелые работы на воздухе делают их лица слишком смуглыми и грубыми, грязь же их зачастую отвратительна. Вид этих несчастных, почти без исключений, забитый, – они представляют в Кафиристане единственную рабочую силу, работа же их чрезвычайно тяжела, а потому неудивительна и ранняя старость женщин этой страны.

Сложены кафиры всегда прекрасно, – и видно, что они охотно предаются всевозможным физическим упражнениям; людей толстых здесь нельзя встретить; кафирами даже трудно усвоивается понятие о человеческой полноте…