Наши трёхъязычные дети

Аня нарисовала пасхального зайца, подписала по-немецки: Anja für Ole (сначала было an Ole). Аня от недостатка внимания написала ещё Man – я «вычитала» детское ругательство, смеялась. Аня пришла в ярость (теперь это с ней всё чаще случается – воет и даже дерётся в таком состоянии), но потом успокоилась и исправила надпись на картинке. Потом решила ещё раз переписать то же «начисто» – и… написала зеркально! то есть каждая буква как в зеркале, и строку надо читать справа налево. Я не сразу заметила – поняла, только когда М. поднес к её листу зеркало. Когда вечером читали по-русски, одно слово Аня начала читать справа налево, но сразу спохватилась. М. сказал, он ребёнком не различал направления и записывал целые предложения зеркально. Только на доске писать так было неудобно, в тетради же никаких проблем не возникало. Лишь когда класс ахал от изумления, М. замечал, что написал не так, как надо. Постепенно отучился.

5 + 5

М. потребовал: «Don’t break that bottle!» Алек ошибся: «I’m not break!» (breaking?) Я попробовала исправить, так как М. молчал: «I didn’t break!» Аня поправила меня: «I haven’t broke!» Тут, наконец, в разговор включился М., откорректировал грамматику окончательно: «I haven’t broken it!» – и пояснил: Алек ведь всё ещё держит в руках эту пластиковую бутылочку. М. утверждает, что англоязычные дети «интуитивно» выбирают форму в этом случае, никто их не учит грамматическому правилу.

Алек начал по-немецки, сразу же понял, что со мной надо иначе, и поправился: «Wo… Где…»

Впервые поправляется, используя формы глагола в прошедшем времени (исправляя, женский род поменял на мужской).

На остановке играли: на слова с «и» хлопали, с «у» топали; потом Аня хлопала, Алек топал. «Обменялись»: я поправляла русские звуки, Алек – немецкие. Почему-то называл не только сложные для русских слова (с умляутами, с h или с более твёрдыми, чем в русском, согласными перед гласным переднего образования – wirklich, sitzt), но и простые (Haus). Алек был снисходителен, иногда удовлетворялся несовершенным результатом: «Похоже». Похвалил: «Молодец», – и подытожил: «Заслужила Gummibärchen».

Анина рифма: «Kikeriki – mein Magen ist hier». Алекова: «Kikeriki – mein Magen ist free». Более свободная. Может быть, звуковой слух его не на высоте (хотя поёт лучше Ани), а может, рифму понимает иначе…

Разыгрывали (не читая заранее, импровизировали) сказку о лисе, волке и примёрзшем хвосте. В конце началось их собственное творчество. Аня-лиса решила отдать волку его хвост. Отдала, захотела волка полечить. Волк-Алек пожелал отблагодарить: угостить обедом. Лиса быстренько сбегала за друзьями, привела. Им понравилось жилище волка, попросились переночевать. Волк пообещал «сделать» кроватки. Незваных гостей прибывало всё больше; я предложила уложить их на половичках. Волк хлопотал, пёк колобок. Я побежала за камерой. Пока бегала, они успели поссориться и убежали на кухню к папе…

Аня поёт на мотив любимой «Жёлтой подлодки»: «Kuck mal, WIE schön / die Ostereier sind…»

Lights – яйца (Анина рифма).

Теперь и меня (русский язык) затронуло немецкое влияние, замена значимых слов калькой с немецкой конструкции machen +… Аня, когда я вытерла руки, спросила: «Мама, почему ты сделала ЭТО?» На мой вопрос, что это – «это», пояснила: «СДЕЛАЛА руки», вызвав мои комментарии: «Из чего ж я сделала руки? из дерева? как Буратино? Или из пластилина?» Тут только выяснилось, что я ВЫТЕРЛА руки не тем полотенцем.

После посещения Музея вранья (Lügenmuseum) на мой вопрос, что было интереснее всего, Аня отвечает: «Кошка» (перед музеем). А ведь они были в восторге; вот и вози их после этого далеко, только чтоб потрясти невиданным и вызвать сильные впечатления… Алек, правда, вспомнил комнату с огнями и зеркалами («психоделическую машину»).

Аня на остановке играет в цирк. «Hier ist ein Pferd. Es heißt Conny». М. удивлён: откуда она знает это имя? Я предполагаю: образовала от русского «конь». Аня утверждает, что так зовут девочку в песенке на одном из наших дисков, но не может вспомнить слова песенки или рассказать, что делает девочка в песенке…

Слушали с удовольствием (хотели, чтоб читала дальше) набоковский перевод-переложение Кэрролла («Аня в стране чудес»), хотя книга почти без картинок.

Поставила Аню под душ. Аня захотела помыть лицо, хотя только что умывалась. Говорит по-немецки, что Николь в сауне всегда моет детям лица («Nicole macht das immer in der Sauna»). Теперь всё чаще переходит на немецкий, вспоминая, что происходит в детсаду.

«Стопает» у Алека (останавливается).