Наши трёхъязычные дети

К. Б. (после того, как Аня «выдала» Алека: не учился, и после того, как я поинтересовалась, так ли это): Алек большую часть математики просидел под столом (в версии Алека, позднее: «немного учился»), не хочет учиться, рисовать. К. Б. предложил купить более удобный для леворукого ребёнка карандаш, треугольный, толстый, с выпуклостями, чтоб пальцы не скользили: Алек выворачивает руку. Я рассказала, как должна лежать тетрадь, и пообещала принести указания, как учить левшей писать. К. Б. говорил о том, что Алек очень эмоционален, ему нужно много тепла (заговаривая, дотрагивается до руки); но ведь математика – не музыка; и повторения неизбежны. Я же показала русские «задачки» Остера и Степанова. Говорила о том, что Алек хорошо выполняет задание, когда требуется кому-то помочь; я имела в виду: надо бы интерпретировать задания иначе. К. Б. понял так, что Алек хорошо работает, когда нужно помогать младшим школьникам. После уроков К. Б. заметно устал, если не вымотан. Как жаль, что нет возможности (времени не хватает, прежде всего) как следует поговорить… Сошлись на том, что методика Монтессори может принести хорошие плоды. Те задания, что я видела в школьных книжках, Алеку, конечно, неинтересны: нарисовать столько палочек, сколько вещей, затем сосчитать.

Странности немецкой педагогики: дети идут в школу с 5 лет (чтобы раньше закончить её, начать работать, стать налогоплательщиками?), а программа не меняется по существу. Мне кажется, пятилеткам нужны задания менее абстрактные, более близкие к их быту и интересам – тогда процесс пойдёт интенсивнее! (И можно будет сократить сроки учёбы… Программа в Германии растянута по сравнению с русской официальной; с русскими программами «раннего развития» сравнивать вообще смысла нет.)

У Ани новая версия брака. Объясняет Алеку: «Das Heiraten heißt, daß sie ein Baby kriegen» – [ «Жениться» значит, что у них будет бэби.] Я спросила, кто объяснял, – Аня сослалась на видеофильм. Алек не согласился с тем, что брак означает рождение детей: «Нет! никакого бэби. Heiraten – должен принц прискакать, тогда они пройдут в замок».

Новая ошибка Ани в английском: goodest вместо best.

Алека второй день хвалят в школе. Правда, ни немецкого, ни математики не было.

М., оказывается, перешла в «нашу» школу из школы Кеннеди: отношения в классе были плохими (дети агрессивны, толкали, обижали друг друга; все знали друг друга по подготовительному классу, новую же школьницу игнорировали). Учительница не помогала детям выработать уважительное, вежливое отношение к одноклассникам – при том, что правила общения (абстрактные) активно обсуждались. В классе немецкая учительница, только 2 ч. в день занимались английским, остальное время отдано немецкому. Просьбу перевести ребёнка в другой класс в школе проигнорировали. Вставать ребёнку приходилось в 6 утра.

Алек и Аня играют с Мишей – говорят по-русски; но как только поблизости оказывается маленький немец и звучит немецкая речь, все сразу «вспоминают» немецкий – и говорят на нём уже и друг с другом.

5 + 11

Аня: «Если я ты была бы, я бы его шлёпнула». Немножко неловко сформулировала.

Не перестаю удивляться Алеку. Гуляли в парке рядом со школой; решили заблудиться. Алек потащил нас через чащу на крутую гору, потом вниз к ручью. Ане было всё ещё интересно – Алек решительно сказал, что пора домой, увлёк всех назад той же дорогой, теперь уже знакомой: той же – чтобы не блуждать. Всегда делает то, что хочет, и твёрдо знает, чего хочет. (Для школы это не совсем хорошо: там в почёте не твёрдость характера, а дисциплина, послушание.)

Алеково «should have been buying» – влияние школы? А у Ани из школы: путает lay и lie. (Очень распространённая в Америке и в Австралии ошибка, М. утверждает, до 90 % американцев сейчас говорят неправильно). Видимо, усвоила от кого-то в школе.

На занятии по русскому языку в русской школе. Дети читают. Странное: дети в основном из русских семей, но, как и в Пренцлауэр Берге (где в основном смешанные семьи), говорят по-русски с акцентом. Не отличают л и ль («челёвек», «всплеснуля», «принесля», «гляз», «лёжка»), произносят и вместо ы («на побивку», «син», «грозний»), произносят мягкие согласные с призвуком й («трйяпок», «на деревйе», «живйет»). Ж мягкое (жираф, жизнь, широкий) – обратное влияние грамоты на произношение? Можно бы ожидать, что и вообще говорят так, как читают (дорожного, солдат, сегодня – без редукции гласных, с г вместо в), но этого всё же не происходит.