Наши трёхъязычные дети

Мы не настраивали на определённые, «подобающие» полу, игры – дети сами выбирали, чем заниматься: куклами, машинками или чем-то ещё. Аня нередко присоединялась к Алеку, играющему, скажем, с поездами, а Алек то и дело нянчил кукол: помогал сестре кормить и одевать их. Но в целом выбор совершался в соответствии со «стереотипом»: Аня чаще предпочитала игры с персонажами («социальные»), Алек больше интересовался «техникой».

(из письма) О технике замечу: растёт племя младое… Александр уже сейчас наломал из техники дров едва ли не больше, чем вы вместе взятые (понятно, пока в доступных ему масштабах). Из последних подвигов – переносная телефонная трубка, 2 видеомагнитофона и телевизор… (2+1)

В их 2+10 я попыталась предложить детям поиграть в «лица» (игра типа фланелеграфа: на шершавую поверхность прицепляются – с помощью липучек – губы, глаза и т. д. Можно передать эмоции: вот лицо сердитого человека, вот – расстроенного, вот – счастливого…). Аня тотчас включилась в игру, Алек не проявил интереса. Было ясно, что дело не в недостатке усидчивости: сын уже тогда был готов бесконечно долго разбирать-собирать какую-нибудь машинку… Это – к теме «социальных игр», более любимых девочками. В одном британском эксперименте над кроватками младенцев подвешивали мобиле и изображения лиц; выяснилось, что мальчики предпочитают мобиле, девочки – лица. Различие склонностей, как утверждают психологи, сохраняется и в зрелом возрасте: женщины больше ориентированы на общение и более чувствительны к эмоциональной атмосфере контакта. Они, например, дольше выдерживают взгляд в глаза и дольше улыбаются…

Понятным образом различие в предпочтениях наложило печать на словарный запас. Это чётко просматривается всё в той же таблице, изготовленной, когда детям исполнилось 2,5 года.

Анин запас слов, обозначающих ощущения и оценки, окружающих и отношения и т. п., оказывается намного бо́льшим, чем у Алека (Аня знает те слова, что произносит Алек, и ещё те, что приведены в «её» столбце таблицы).

У Алека же сравнительно велика доля слов, означающих машины и действия с ними.

Некоторые особенно интересны.

Это, например, сразу же потрясшая воображение масина (машина), названная впервые по-русски и сразу же именно в таком виде отложившаяся в памяти (хотя слово трёхсложное!). Русское масина, позднее в правильном виде – машина, прочно утвердилась в Алековой речи, не уступив места более простым немецкому auto и английскому car. Кажется, это единственное слово, продержавшееся без иноязычных «соответствий» до Алековых 6 лет…

Train (позднее Алек называл его Eisenbahn и домики) и малёт (то есть самолёт) надолго стали наиболее частыми словами Алековой речи.

Как и глагол нашего маленького «любителя открытий» акика ‘открыть’.

Или как немецко-интернациональное словечко капут, одно из сразу выученных и излюбленных («слово месяца», «слово-откровение»). (Алек, с присущей ему консервативностью, довольно долго использовал слово капут в искажённом виде: папут, – уподоблял звуки? а может, повлияло слово папа?) Это универсальное слово означало многое: не только факт поломки игрушки или устройства, но и вообще наличие некоего непорядка. То есть употреблялось в смысле ‘здесь что-то не так’…

Итак: то обстоятельство, что наши близнецы – мальчик и девочка, проявилось и в их поведении, и в их речи.

И определило разницу в уровне речевого развития.

Уже когда нашим детям исполнилось 1,5 года, определилась разница в их языковом состоянии. В возрасте 2,5 года дистанция стала довольно заметной. А дальше? Начиная с этого времени разрыв между речевым уровнем наших малышей увеличивался.

Оба слышат лучше ударные слоги и усекают слова, но в различном объёме. Повторяли за мной «около стадиона», получилось «диона» (Аня) и «о́на» (Алек). [Анины слова оказывались более длинными!]

Аня начинает говорить длинными предложениями. Алек говорит короткие: «малёт летит».

Аня считает уже и по-русски до 8. Алек – до 2. (2+10)

Для Алека, видимо, оказалась перегрузкой встреча с третьим языком в детском саду, или, точнее, со множеством новых людей, говорящих на новом языке. Что девочки легче входят в новый «коллектив» – стереотип; но в нашей жизни он полностью подтвердился…

* * *

Нашим детям нелегко давались грамматические формы, связанные с родом. Да и в определении пола они довольно долго путались.