Наши трёхъязычные дети

Кажется, этим и отличается естественный мультилингвизм от раннего погружения в иностранные языки (что сейчас модно и в Германии, и в России). Даже если малышу не только чужой язык прививают, но и иноязычные книжки читают или фильмы показывают, он, скорее всего, усваивает их извне, вчуже, удивляясь, не вполне понимая. Так, для моей племянницы любимые книжки её двоюродных брата и сестры – всего лишь учебный материал для тренировок в английском, не более того.

«Натуральный мультилингв» усваивает несколько культур изнутри, глубоко – они становятся частью его личности, срастаются с нею.

На самом деле – срастаются? Насколько отчётливо выражено у наших детей «американское», «русское», «немецкое» начало? (А далее – вопросы: не мешают ли они друг другу, не конфликтуют ли? и в каких пропорциях всё это соединяется?)

О бытовых привычках пока трудно судить. В России «немцами» или «американцами» наши малыши точно не выглядят. А вот в Америке «русскими» или «европейцами» – пожалуй, да. Американскую бабушку удивляет и восхищает, например, абсолютная открытость близнецов контактам: с лёгкостью первыми заговаривают с незнакомыми детьми! Или их отношение друг к другу («телячьи нежности») – тут даже и посторонние обращают внимание…

О художественных пристрастиях говорить проще. Они, кажется, уже сложились: наши дети сами выбирают, какие книжки читать и какие фильмы смотреть (если иметь в виду искусства, теснее связанные с речью). И определяется выбор не только личными вкусами.

* * *

Вершину популярности для младшего поколения нашей семьи заняли англоязычные книги. Когда Алеку и Ане хочется, чтобы им почитали, они обычно приносят книжечки Роджера Хардгривза (Roger Hargreaves) из серии о характерах («Mr. Impossible», «Mr. Fussy», «Mr. Rush», «Mr. Nosey», «Little Miss Splendid»…). Или книжки «Доктора Суса». Для меня – об этом уже заходила речь – они стали образцом литературы для детей. Читаются и перечитываются истории Мориса Сэндака (Maurice Sendak), поэмы о Мадлен-Маделайн (Ludwig Bemelmans), фантазии о фиолетовом мелке Гарольда (англоязычная детская литература научилась жить в «виртуальной реальности» раньше современной взрослой…).

Англоязычная литература для детей до того хороша, что мысль о простом знакомстве с сюжетами по инсценировкам (тем более переводам) даже не приходит в голову. И если мы всё же смотрим экранизации (например, «Mary Poppins» – старый американский фильм по всем статьям превосходит новый русский!), то, конечно, не по причине скудости литературного источника, оправдывающей эрзац. Суть дела как раз в совершенстве оригинала: оно привлекло других мастеров и обеспечило качество их работы – потому мы (счастливо) «обречены» на знакомство с «соавторами»…

Но не получилось ли так, что мы, с нашей любовью к английским книжкам, «навязали» детям определённый читательский набор? Вряд ли; папа детей просто подбирал обычную для любой англоязычной семьи библиотеку (от книг своего детства до новинок, что у всех на языке), я же, должна признаться, не всё из этого стандартного набора полюбила. Не нашла ничего особенного, например, в рассказах Юдит Керр (Judith Kerr) о киске Моаг или Рея (Hans Augusto Rey) – о любопытном Джордже, или в историях о паровозах («The Railway Series») – а дети просили перечитывать их вновь и вновь.

И ещё вопрос: корректен ли вывод о выборе в пользу «английской литературы»? не правильнее ли говорить о том, что наши малыши просто оценили хорошие детские книжки? Но если б это было так, тогда и российские дети, умеющие читать по-английски, полюбили бы эти книги – а такого не случается. В этом мы убедились, попытавшись дарить родным и знакомым детям из России книжки, в которых английский «стиль» особенно ощутим (того же «Доктора Суса»). Обнаружилось, что фурора подарки отнюдь не производят.

Ещё оговорка. Могут возразить: многие английские книжки переведены на русский и любимы русскими детьми. Но любопытно, что в переводах (переложениях, экранизациях и т. д.) «английское» во многом теряется! И не только игра слов – на русской почве английские сюжеты тоже претерпевают трансформации. Есть, например, русская экранизация (или импровизация на мотив Суса) «Кот в колпаке»; весьма симпатичный мультфильм, вот только фантазия в нём скорее умиляет, а не пугает своей беззаконностью, как это было у оригинального Cat in the Hat…

Пожалуй, «английский» литературный вкус Алека и Ани всё же несомненен.

* * *

В русской литературе тоже многое любимо (хоть, может быть, и не в таком объёме, как в английской).

Оба, и Аня, и Алек, полюбили «Самовар» Хармса (я разыгрывала стихотворение в лицах), великолепного Сутеева сами просили читать. И сказки… «Курочка Ряба» стала первой сказкой, которую Аня – по собственному желанию – пересказала, а «Репка» – первой книжкой, которую она захотела прочитать (Алекова первая книжка – «Колобок»).