Наши трёхъязычные дети

Чтение наложилось на впечатления от книги Кильхёфера и Жонки «Zweisprachige Kindererziehung» о юных французах в Германии: 1-й язык был уже хорошо развит, когда пошли в детсад, 2-й пассивный – с тех пор немецкий превратился в «сильный» (даже и в самосознании), приводит к интерференции. И это у способных к языку детей, и уже до школы… (Да, надо было нам отдавать их в детсад позднее…)

Двуязычие – удел немногих?.. Посильна ли задача, за какую мы взялись?

А теперь – успокаиваемся. Говорить с детьми на ином языке, кроме своих, ни М., ни я не хотим. До сих пор отвечать нам на наших языках дети не отказываются. Что будет в школе – поживём, увидим. Прогресс в языковом развитии есть. Что касается «отставания» – есть ведь и утверждения, что в школе догоняют в развитии! Может, наши дети «перегружены» языками в общении с нами и эмоционально обеднены? И мы этого не замечаем? Но до сих пор никто нам ни о чём подобном не говорил…

Алек, похоже, играет, когда неправильно называет слова:

– Хочу банан.

– А вот же банан.

– Это не банан!

– А что же?

– Автобус!

И точно так же – «трусики» – о баране, который выпрыгивает из окошка (на картинке).

Анина фантазия: «Аня, как думаешь, что говорит слон котёнку?» – «Я хочу кекс».

Алек: «Papa gesagt / hat gesagt» – «сказает».

Ещё один ребёнок в парке отвечает русским – по-немецки. Молодой человек, друг семьи: «Не заставляют».

Трёхъязычная семья на детской площадке: швед, русская, живут в Германии, девочка младше наших, в детсаду 7–8 ч, 2 ч в день с родителями. В России мама давно не была – в Швецию едут на этой неделе на пару дней. «Я не ожидаю, что русский будет на таком же уровне, как немецкий, но хотелось бы сохранить живой язык». У неё быстрый немецкий с попыткой немецкого произношения, русский несколько неловкий.

Алек вдруг засмущался, не хотел сказать, как его зовут. «Ты Аня?» Качает головой. Шепчет: «Алек». Аня вообще стесняется новых людей. Прислушивается, переспрашивает каждый раз, когда поблизости оказывается «не-немецкий» ребёнок: «Что сказала девочка?»

Не понимаю, что говорят. Иногда фантазия помогает опознать слово, искажённое или неотчётливо выговоренное.

Р, ш не выговаривают.

У Алека развивается самоуверенность. Охотно считает, но с ошибками. По-немецки особенно охотно – и с теми же ошибками всегда (счёт не поправляем). …8…9…4…6. Кажется, «виноват»… автоответчик! Алек ведь называет как раз те цифры, что М. голосом выделял, записывая текст сообщения на автоответчик. Цифры Алек произносит иногда в другом порядке, но в том же составе.

М. учил Алека фехтованию. «Cross! En garde!» – новые слова. Алек довольно удачно защищался и нападал, но вошёл в азарт, больно стукнул М. по руке и был отстранён; попробовала Аня. У неё получалось не так ловко – и с позицией, и с повторением слов. «En garde!» [онгард] она услышала как «My god!»

Играли в испорченный телефон; Алек усвоил правила игры быстрее; слышит слова лучше Ани.

Рассматривали «Зелёные яйца с ветчиной» д-ра Суса и рассуждали о картинках по-русски. Оба хорошо «читают» выражение лиц.

Аня утром рассказывала Алеку сказку о курочке Рябе. (Вчера я читала Алеку сказку, и книжка осталась лежать на диване; Ани вчера с нами не было, она была на кухне: как всегда, долго не могла справиться с ужином.) Рассказала вполне правильно, хотя и не наизусть (мы не настолько часто читаем сказку), не вполне точно имитировала сказовый ритм («Дед бил, бил – никак не разбил»). Вводила дополнительные детали – судя по эмоциям, большой важности: «Кошка на стол залезла – ха-ха-ха!», «Курочка кудахчет: я вам принесу другое ичко. И принесла белое – ice cream!» Душу вложила в пересказ – настоящее «народное творчество». Аня хотела ещё одну книжку «читать» брату («Репку»), но нам пора уже было в детсад.

Разочаровывающее, если не пугающее (Алек):

спрашиваю – по картинке к сказке о репке, – за кого держится дедка, бабка и т. д. – каждый раз отвечает «машина» (?!);

вечером не смог повторить слово «принеси»,

часы назвал «очками»,

на дальнейшие попытки разговорить (повторяли стишки) отвечал «не умею» (почувствовал, что проверяют, не уверен?).

Игры, развивающие абстрактное мышление (что лишнее? и т. п.), у обоих не идут.

Думала, что книжка с комплексными заданиями поможет «заниматься» с детьми. (Хорошая идея: повторяющиеся задания усложняются со временем и скреплены «рамкой» – «путешествием» на конях и т. п.) У Алека поначалу оживился интерес, но довольно быстро пропал. А Аня готова учиться и выполнять задания и без «рамы»… Все-таки групповая динамика – особая.

Т., на полгода младше, говорит отдельные слова – так думает его мама. На самом деле он говорит много, но неотчётливо. Похоже, стесняется.

Оба справляются с лабиринтами более сложными, чем предлагаются в тестах для малышей.