Наши утехи

Впрочем, утверждать, будто от ребенка не было никакой пользы, — явное преувеличение, ведь Аделаида неспроста заработал свою мальчишескую пневмонию, позируя в снегу для Беарна с голым окровавленным задом, чуть было не разгорелся скандал, и фотохудожнику пришлось оплатить госпитализацию, чтобы его замять, так что на самом деле Капо не потратил на лечение ни гроша, тем более что Скот запросил в конечном счете меньше, чем предполагалось, он просто хотел, чтобы после выздоровления Аделаида снова начал оголяться и раздвигать булки, но теперь уже исключительно для доктора, Беарн мог доделать свои фотки и в одиночку; когда Аделаиду вылечили, уже наступило лето, и он исполнял все капризы Скота, избежав при этом рецидива, к тому же заболеть повторно было не в его интересах, ведь Капо уже надоели эти мальчишки, чахнущие с самого детства, и он не собирался портить себе кровь всякий раз, если у них поднималась температура, впрочем, когда Аделаида внезапно помер через три часа после выписки из больницы, это, наверно, не так уж поразило отца, ведь учитывая, что он заставлял своих ребят путаться с кем попало, это рано или поздно должно было случиться, зачем же тогда говорить, что Аделаида никогда не приносил ему никакой пользы? Если бы Капо меньше им пользовался, у мальчишки не испортился бы желудок, Капо стал зачинателем эксплуатации детей, борясь против контроля за оборотом наркотиков: у сыновей были якобы ранки, но когда снимали пластырь, под ним не обнаруживали ничего, кроме героина, хотя Капо иногда лупил детей за то, что, стремясь к совершенству, они наносили себе реальные увечья, изобретение психокарабина все же не увенчалось бы успехом, если бы его нельзя было вводить с теми же предосторожностями, что и другие запрещенные вещества типа героина.

Возможно, Капо и заслуживает, чтобы психокарабин покупали только у него, столько находчивости проявляет он при реализации товара, сперва Капо собирался поступать, как все, раз уж ему подфартило с шестерыми сыновьями, и начал с того, что засовывал пакетики в задницу Полю-Иву-Кретьену-Сорвиголове-Аделаиде и Мише, это тешило их самолюбие: Вакханаль казался столицей Таиланда, но для тех, кто поднимает себе самооценку в Бангкоке, приготовлены одиночные камеры в самом центре города, в Вакханале таможни нет, но все-таки нельзя придумать тайника хуже, чем задница одного из Капо, ведь там ошиваются все кому не лень, Капо потерял уйму денег, не в силах определиться, как использовать мальчишек — для проституции или для торговли героином, пока не примирил между собой оба эти поприща, заставив сыновей глотать пакетики, после чего мы ждем дефекации, чтобы их забрать, отсюда успех общественного туалета и надомных сеансов, мы наслаждаемся видом говна и можем вдобавок его съесть, чтобы отыскать грамм, каждая процедура платная, но оно того сто́ит, правда, есть риск, что желудочные соки случайно расплавят пакетик, после такого обычно не выживают, и Аделаида мог бы об этом рассказать, учитывая привлекательность вирусного гепатита, поскольку сразу после выписки из больницы ему пришлось проглотить целых пять граммов, которые не выдержали напора дежурных клиентов: мучительная агония, мы оказались бессильны спасти испорченный товар, тем более что его было многовато для одного парнишки, он стонал несколько часов подряд — щедро трахаясь с утра до вечера, сыновья Капо неизбежно обзавелись привычками парвеню.

Своим героиновым трафиком Капо так достал Скота, что тот послал ему анонимное письмо, пригрозив заявить в полицию, хоть у самого доктора никогда не было в распоряжении шестерых сыновей; Капо раскусил махинацию: как только его лишат родительских прав, дети окажутся под общественной опекой, чего он не мог допустить, и на следующий же день доктор в свой черед получил письмо, о котором никому не рассказал, но тут же подписал перемирие, не поинтересовавшись мнением Цуцика, который и пальцем не пошевелил во время всей этой аферы и ничего на ней не заработал, ведь как только мы узнали, что у него за спиной больше не стоит Скот, готовый его защитить, то взвинтили цены на всё; когда клиентом был он, Капо счел делом чести не благодарить его за то, что он корысти ради пошел чуть ли не на измену, ну и за деньги, потраченные Цуциком, чтобы оставить у себя Кретьена на всю ночь, любой другой житель Вакханаля мог бы получить Ива или Эрбера в придачу, подлинной жертвой была Деде, ведь наследство достанется ей, только бы она продержалась до похорон отца, но если тот разбазарит свои сбережения и не встанет в дрязгах с Капо на сторону товарища, так что скоро даже кило помидоров будет для него непозволительной роскошью, Деде окажется у смертного одра Цуцика в дурах.